АЗБУКА АНАРХИЗМА

ЛИЧНОСТЬ И ОБЩЕСТВО

Со времен античности дошло до нашей эпохи замечательное определение человеческой личности, как микрокосма - "маленького космоса". Тысячи лет ученые, философы,поэты и художники пытались понять сущность человека, его предназначение. Но все эти попытки доказывают лишь, что существуют вечные вопросы, а вечных истин нет. Никому не дано объявить себя мессией. пророком, заявить, что он знает путь к спасению, единственно верную истину, никому не дано приносить в жертву собственному фанатизму. корысти или тщеславию жизни других людей. Чувствовать свою ответственность за всех людей, сострадать им - да, но судить их, быть вправе решать за других их судьбу - нет. Люди прекрасны именно своей загадочностью, непохожестью друг на друга, тем, что каждая личность непостижима и уникальна: по-своему неповторимо видит мир, имеет свои потребности, наклонности и привычки, свой характер, свою, непохожую на другие, душу. Это было всегда, есть и будет, как бы не стремилась власть унифицировать людей, оболванивая их посредством так называемой "массовой культуры", монополизируя право на истину, окружая решетками цензуры, преграждая путь свободному распространению информации.

Уникальное, творческое начало, право выбора в жизни, "искра божия" в человеке делают его личностью, непохожей на других. Но пока люди живут в обществе, необходимы какие-то механизмы взаимодействия, согласования интересов разных индивидов.

И потому в каждом человеке, наряду с индивидуальным началом, есть начало общественное, социальное, наряду с уникальностью, есть черты сходства с другими, наряду с творческим духом противоречия, есть дух коллективизма (зачастую, увы, принимающий форму духа стадности).

В различные эпохи создавались разнообразные механизмы регулирования отношений между личностями внутри общества и между личностью и всем обществом. Анархисты всегда стоят на страже прав личности, стремясь к тому, чтобы в результате такого взаимодействия она несла минимальный ущерб. Сейчас перед человечеством стоит грандиозная проблема ликвидации ничем не оправданного грубого физического и духовного насилия над личностью и обществом со стороны государства. Но очевидно, что с уничтожением наиболее гнусных форм такого насилия, с ликвидацией смертной казни, армии, репрессивных органов, тюрем, полиции, бюрократии, государственных законов и т.д., проблема защиты прав личности будет не решена, а лишь поднята на новый уровень. Тогда (еще не сегодня и не завтра, но в перспективе, которую нельзя не учитывать) конфликт между личностью и обществом может принять новые формы, ибо на смену государству придет такой регулятор, как право неписаное. И ее ли к этому времени в обществе не будет достигнут высокий уровень культуры, взаимотерпимости, не будут гарантированы права меньшинства, то это может грозить печальными последствиями. Как показывает исторический опыт - опыт эпохи разложения первобытного строя, перехода к государству и существования неписаного еще права, - проводником насилия (не грубого, физического государственного насилия, а морального, но не менее эффективного) выступает в это время общественное мнение. Как писал о таком обществе П.Л.Лавров, в нем "по всей вероятности, будет избыток общественного контроля, а не избыток личного обособления", будет существовать диктат большинства. Разумеется. такая перспектива не является фатальной, но ее надо иметь в виду, учитывая, что противостояние "общество-личность", борьба за права последней, не исчезнут и после ликвидации государства, а будут лишь как бы переведены в иную плоскость. Тогда для анархистов на первый план выйдет не совместная борьба личности и общества против грубого и примитивного насилия со стороны государства, не помощь обществу в его самоорганизации и самоуправлении, как сейчас, но защита прав личности от подавляющего авторитета, от духовного насилия со стороны безликого фетиша - общества.

Для анархистов существуют две высшие, равнозначные друг другу ценности - отдельная человеческая ЛИЧНОСТЬ и все ЧЕЛОВЕЧЕСТВО, состоящее из таких личностей. При этом мы не отрицаем различных корпоративных ценностей - партийных, классовых, сословных, национальных и прочих, но полагаем, что они должны быть подчинены двум глобальным задачам - защите прав отдельной личности и выживанию всего человечества. Мы полагаем, что как, с одной стороны, невозможно счастье человечества, построенное на костях или страданиях хотя бы одного человека - арифметические подсчеты безнравственны, когда речь идет о человеческой жизни и свободе (о чем прекрасно сказал Достоевский в "Братьях Карамазовых"), так, с другой стороны, невозможно полноценное счастье и свобода отдельного человека, пока несвободны и страдают другие люди.

Нередко говорят: "Моя свобода ОГРАНИЧЕНА свободой других людей". Это расхожее мнение считается "общим местом": есть-де некое ограниченное количество свободы в мире и ежели у кого ее убудет, у другого - прибудет, и наоборот; все на этом количестве свободы теснятся и, конечно, нужен арбитр - Государство, чтобы всем раздать свободы поровну. Но так делят ПРИВИЛЕГИИ. а не свободу. Свобода - не привилегия, не произвол. С ней все обстоит как раз противоположным образом.

Как правило, люди порабощаются и подавляются не другими людьми, но чем-то внешним, природным или социальным, в особенности - некими НАДЧЕЛОВЕЧЕСКИМИ фетишами - кумирами, требующими себе жертвоприношений - кумирами объективированными, отчужденными, созданными людьми, но живущими по своей, бесчеловечной логике. Это Религия, Право, Государство, Мораль и т.д. Перед лицом этих всемогущих фетишей ВСЕ люди (кроме немногих привилегированных) одинаково несвободны.

Эти кумиры нужны в том случае, если мы убеждены, что людям необходима ОПЕКА, что без нее мы перережем друг друга и пр. Но если мы не считаем людей изначально злыми (но и не изначально "добрыми"), а просто ДОВЕРЯЕМ человеку, разрешаем ему САМОМУ ошибиться, обжечься и видим (как уже сто раз было доказано), что от учреждений, "охраняющих в обществе свободу и ненасилие" проистекает БОЛЬШЕ, много больше несвободы и насилия, чем от их отсутствия; если мы считаем, что свобода - не только Цель, но и Путь и вне свободы не может быть никакого блага, - если так, то тогда понятно, что чем свободнее другие люди, тем свободнее (а не привилегированнее, ЗА СЧЕТ НИХ) и я, тем свободнее вообще дышится вокруг, тем меньший гнет давит на нас всех. И тогда свобода оказывается не одеялом, которое все тащат на себя, а растущим миром, домом, в который каждый кладет по кирпичу и за счет этого ОБЩИЙ дом вырастает.

Ну а о том. чтобы не перерезать друг друга. мы уж сами как-нибудь договоримся - без "стражей нашей свободы", берущих с каждого заключенного при их содействии договора "налог" - в 800 процентов от "сделки". Таким образом слова Бакунина о том, что свобода других не ограничивает (как думали либералы), но - РАСШИРЯЕТ мою свободу - не фраза, не красивое словцо, но святая истина и, если угодно, математическая формула.

Потому-то и всякая настоящая революция ведет к "взрыву" свободы во всем: в быту, в политике, в экономике, в культуре. Не случайно же в Великой Французской Революции обнаружился великий порыв и прорыв к свободе: от семьи и отношения к рабству негров до науки и песнопений.

Потому-то и прав тысячу раз Бакунин: свобода неделима, расширение чужой свободы - расширение моей свободы, а урезание хоть кусочка от нее - это убийство свободы как таковой. А говорить, что это - лишь "несбыточный идеал" (а в жизни - компромиссы, в духе философии либерализма) - очень опасно. Это отчуждает "теорию" от жизни, сводит ее на нет. Сам Бакунин не столько своими сочинениями, сколько жизнью показал, насколько это сочетание органично и возможно.

Петр РЯБОВ