СЕКС КАК ЗЕРКАЛО РЕВОЛЮЦИИ

Ведь как все начиналось - не поленитесь, вспомните! Выставки эротического искусства были достойны того, чтобы о них писала "Контр Культ УР'а", разрисованные адамы-художники гуляли по Арбату, вызывая шок у домохозяек и громкое одобрение у цветущих неподалеку хипов, манекенщицы устраивали под копытом Долгорукого пикеты против сексуального принуждения, ставшего валютой в их среде, студенты вывешивали на стендах портреты преподавателей, пристающих к абитуриенткам, а разрекламированная всеми тогдашними газетами Либертарианская партия открыто билась против сексуальной дискриминации, раздавала на Красной площади презервативы и агитировала всех за отмену запретов на секс-индустрию и, что особенно располагало к ним наиболее раскомплексованное население, требовала отменить зоопарки.

Весна демократии в подсознании размороженных масс ассоциировалась прежде всего со свободным телом. Откосились массы к происходящему по разному, от: "Докатились, титьками по телевизору машут" до: "Всю жизнь мечтал жить в стране, где слово эротика не является неприличной бранью". Впрочем, никакой сексуальной революции, равно как и демократии, вопреки утверждениям, не произошло. Бронепоезд любви остановился на полпути у разобранного моста, нудистский пляж отдали буржуям под автостоянку, бастующие электрики вырубили свет в эрос-театре. Революцию не повернули назад, ее погнали по запасному пути.

Обратимся к классикам. Лучших претендентов на роль "Маркса-Ленина", чем впервые заявившие о необходимости секс-революции Маркузе и Райх, найти трудно. О чем, собственно, тот же Маркузе писал? О том, что любое политическое, экономическое, социальное насилие имеет одну причину - насилие сексуальное, принципы которого надежно вдалбливаются семьей, улицей, школой в сексуально авторитарном обществе. Отметим, чтобы не было путаницы: современную Америку и Европу профессор определял именно как авторитарные модели, а в идеале своем склонялся к античной Греции, полинезийским островам, тантризму и другим либеральным культурам. Что это значит? Это значит, что в сексуально свободном обществе неоткуда взяться полицейским, получающим кайф от разбивания черепов себе подобных, неоткуда взяться поехавшим на бесконечном увеличении капитала нуворишам, тратящим на бирже и в банке основную часть жизни, неоткуда взяться больным манией великих преобразований политикам. О политиках лучше всего сказал не Маркузе и даже не Фромм, а Гитлер:

"С нацией мы всегда обращаемся как с женщиной" и потом многократно варьировал - "с рабочими", "с союзниками", "с Испанией". Свою женщину он, как известно, отправил на тот свет вместе с собой, собакой и адъютантом. И когда политик говорит: "Никаких бомбовых ударов, мы восстанавливаем законность" - это звучит примерно как: "Я никого не насиловал, а снимал сексуальное напряжение* из уст Чикатилло. Наблюдая игры современных лидеров, мне становится страшно за их женщин.

Сексуально свободный человек предпочитает ласкать подругу (друга), любоваться пейзажем, играть на свирели и выращивать собственный сад, нежели завоевывать соседей, вырубать леса, расщеплять атом и сбиваться в политические партии. Общество, в котором нормален рост материального потребления -сексуально нездоровое общество, деструктивное и запрограммированное на самоубийство, а мазохизм и некрофилия имеют такое же отношение к секс-революции как беспорядочная стрельба по толпе к первомайскому шествию.

Что предлагает новая система, имеющая наглость называть себя демократической? Секс по телефону? Журналы для мужчин? Арбатский секс-шоп с платным входом? Порно-кино из ларьков? Это у вас называется секс-революция, когда двое-трое обеспеченных "мистеров-Х" эксплуатируют на экране бедную Красную Шапочку, оплачивающую таким образом квартиру, шмотки и вино? Нет, братки, секс-революция – это когда Майкл Мерфи трахает свою Нэнси в витрине крупнейшего супермаркета, протестуя против войны во Вьетнаме. Пусть кто-нибудь попробует сказать, что на нашей карте мало Вьетнамов. Секс-революция – это берлинская "Коммуна-1", где под черно-красным транспарантом "Собственность – заблуждение!" жили семьи (они же школы новой педагогики, они же отряды нового искусства) из 30-40 человек. Это российский комсомол начала 20-х, выходивший без одежды на улицы и калифорнийские хиппи 60-х, делавшие тоже самое, издеваясь над идиотизмом выборной кампании. Это тело как символ внутренней свободы - "Вечный идол" Родена и "Лисистрата" Бердслея, а не тело как прибыльный товар – Чиччолина и Фрау О.

И секс-революция неизбежна, если всех нас, конечно, завтра не накроет ракетой, пущенной очередным политическим мазохистом, если мы не хотим ждать смерти за решетками своего зоопарка. И для системы мирового мазохизма эта революция будет опасней, чем любой большевизм.

Алексей ЦВЕТКОВ,

партизан