Глава IV

Конец века. Марксизм. Быстрое развитие.

И все-таки реакция.

(1881-1900гг.).

Новые особенности революционного движения: марксизм и социал-демократическая партия. развитие культуры. Промышленный подъем. Одновременное торжество самодержавия и реакции.

После поражения партии «Народная воля» и ее кампании насилия против царизма, фундаментальной трансформации революционного дви­жения способствовал ряд других факторов. Важнейшим из них было появление марксизма.

Как известно, последним была сформулирована новая концепция социальной борьбы, которая вылилась в конкретную программу рево­люционной деятельности и привела к созданию в странах Западной Европы рабочей политической партии, получившей название социал-демократической.

Невзирая на всевозможные препятствия, социалистические идеи Лассаля, марксизм и его первые практические результаты тайно изучались, проповедовались и служили руководством к действию в России. (Со своей стороны, легальная литература совершенствова­лась в искусстве эзоповым языком рассказывать о социализме.) Именно в то время расцвели так называемые «толстые журналы», в которых лучшие журналисты и публицисты регулярно обсуждали социальные проблемы, социалистические теории и средства их воп­лощения в жизнь. Эти публикации играли исключительную роль в культурной жизни страны. Без них не могла обойтись ни одна ин­теллигентная семья. Чтобы получить доступ к новым номерам, в библиотеках нужно было записываться заранее. Не одно поколение русских интеллигентов училось по этим журналам, читая в дополне­ние к ним и всякого рода нелегальные издания.

Так марксистская идеология, опирающаяся исключительно на орга­низованные действия пролетариата, занимала место несбывшихся стрем­лений подпольных кружков прошлого.

Вторым важным событием было быстрое развитие промышленно­сти и технологии и его последствия.

Сеть железных дорог, другие пути и средства сообщения, гор­ное дело, добыча нефти, металлургическая, текстильная промыш­ленность, машиностроение, все производство в целом начали бурно развиваться, словно наверстывая упущенное время. В стране фор­мировались целые промышленные регионы. Благодаря строитель­ству новых заводов и росту рабочего населения пейзаж многих горо­дов менялся на глазах.

Этот промышленный подъем черпал рабочую силу в широких мас­сах обездоленных крестьян, вынужденных навсегда бросать свои жал­кие клочки земли или же искать дополнительный заработок в зимний период. Как и повсюду в мире, развитие промышленности вызывало рост пролетариата. Как и повсюду, последнему предстояло стать осно­вой революционного движения.

Таким образом, марксистские идеи и рост промышленного проле­тариата, опереться на который рассчитывали сторонники этих идей, явились основополагающими элементами, определившими новое поло­жение вещей.

С другой стороны, промышленный подъем, постепенный рост уровня жизни требовали образованных людей, профессионалов, тех­нических специалистов, квалифицированных рабочих. Это вызвало рост числа разнообразных школ — государственных, земских и ча­стных — в городах и деревнях; университетов, высших специаль­ных школ, гимназий, училищ, начальных школ, курсов и т. д. (В 1875 г. 79 человек из 100 были неграмотными; в 1898 г. число их сократилось до 55.)

Это развитие происходило помимо и даже вопреки самодержавно­му политическому режиму, который ожесточенно стремился загнать живые силы страны в жесткие и абсурдные рамки.

Развивалось, несмотря на жестокие репрессии, и антимонархичес­кое движение, велась революционная и социалистическая пропаганда.

Даже крестьянство — самая отсталая и покорная часть населе­ния — начинало восставать: как из-за нищеты и бесчеловечной эксп­луатации, так и под воздействием общего брожения. Отзвуки этого брожения доносили до крестьян многочисленные интеллигенты, рабо­тавшие в земствах (их называли земскими работниками), пролетария­ми, сохранившими родственные связи с деревней, сезонными и сельс­кохозяйственными рабочими. Такой пропаганде правительству нечего было противопоставить.

В конце столетия друг против друга выступили две непримири­мые силы: сила застарелой реакции, объединившая вокруг трона высшие привилегированные классы: дворянство, бюрократию, поме­щиков, военную касту, высшее духовенство, нарождавшуюся бур­жуазию; и молодая революционная сила, представленная в 1890-1900-х годах в основном студенческими массами, но все более привлекавшая к себе рабочую молодежь промышленных городов и регионов.

В 1898 г. марксистские революционные группы образовали Российскую социал-демократическую рабочую партию (первая социал-демократическая группа, «Освобождение Труда», воз­никла в 1883 г.).

Между этими противостоявшими друг другу силами распола­гался третий элемент, включавший в себя главным образом предста­вителей среднего класса и некоторое число «типичных» интеллиген­тов (университетских профессоров, адвокатов, писателей, врачей и др.) и представлявший собой в какой-то степени либеральное тече­ние. Поддерживая — тайно и весьма осторожно — революционные круги, его адепты больше верили в реформы, надеясь когда-нибудь, под угрозой революции (как при Александре II) заставить самодер­жавие пойти на значительные уступки и установить таким образом конституционный режим.

Только широкие крестьянские массы в своем подавляющем большинстве по-прежнему оставались в стороне от этого броже­ния.

Император Александр III умер в 1894 г. На трон взошел его сын Николай, последний из Романовых.

Распространился миф, что Николай II исповедовал либеральные идеи. Рассказывали, что он даже склонялся к тому, чтобы даровать «своему народу» конституцию, которая серьезно ограничивала бы аб­солютную царскую власть.

Приняв желаемое за действительное, некоторые земства пре­поднесли молодому царю адреса, в которых — очень робко — заводили речь о предоставлении некоторых представительных и других прав.

В январе 1895 г. по случаю свадьбы Николая II многочислен­ные делегации дворянства, военных и земства удостоились высочай­шего приема в Санкт-Петербурге. К великому удивлению земских делегатов, новый повелитель, отвечая на приветствия, неожиданно возмутился и, топнув ногой, закричал почти в истерике, требуя от земства навсегда забыть свои «безумные мечты». За этим требова­нием тотчас последовал ряд репрессивных мер против нескольких «подстрекателей», ведущих в земствах «подрывную деятельность». Так самодержавие и реакция на фойе общего развития страны еще больше усилились.