ЛУЧШАЯ КНИГА
О МАХНО
Василий Голованов. "Тачанки с Юга.
Художественное исследование махновского движения". Издательство
"МАРТ", Москва, 1997, издательство "Дикое поле", Запорожье,
1997 – 454с., илл.
Герой гражданской войны и
газетных публикаций перестроечных лет Нестор Иванович Махно в последнее время
не был обласкан общественным вниманием. Тем удивительнее, что именно сейчас,
после пяти лет отлеживания "на полке",
вышла книга известного журналиста Василия Голованова "Тачанки
с Юга. Художественное исследование махновского движения". Пять лет
ожидания, перед ними – три года работы, три года, проведенные в архивах и в
беседах с еще остававшимися (тогда) в живых участниками и очевидцами махновщины, а еще раньше – лет шесть внутренней подготовки к
этому, как знать, не главному ли делу жизни автора? Как сказал об этом он сам:
"В 83 году я закончил Университет и меня клонило
все левее и левее, пока не доклонило до Махно,
который сознательно разрушал систему, выстроенную большевиками. У меня были
личные счеты с той властью и году в 89-м я бы, наверное, присоединился к Махно.
Это была моя козырная карта, которую я держал-держал и вот – вытащил". Но
где ты, удаль 89 года? Представляя книгу коллегам по перу и своре критиков,
Василий Голованов первым делом... вытащил револьвер, попросил излишне
впечатлительных особ удалиться и, от греха, приоткрыть форточки. Однако, выстрела не последовало. Пистолет дал осечку.
Осечку дал и весь вечер,
исполненный политкорректности, весь какой-то вялый и немощный, при том, что стиль общения задавал бенефициант. Подумалось
даже: "Если Голованов так не любит своего героя, почему же он написал о
нем такую большую (450 стр.) и очевидно сочувственную книгу? Если любит – то
почему говорит о нем так бесстрастно??" Махно высосал Голованова.
Решительно, но по-прежнему вяло, он сообщил, что ни фигурой атамана, ни
историей вообще он больше заниматься не будет. Похоже, Голованов изо всех сил
стремится вырваться из объятий этого прекрасного и страшного человека. Не получится
теперь: вышедшая книжка не даст. Много ли было правки за те пять лет, что
книжка ожидала публикации – спросили автора. – "Нет. Я просто угрюмо ждал,
пока она выйдет. Править было нечего, потому что я писал ее современным языком,
языком, свободным от марксистских штампов типа "кулачества" и
"середнячества". В доказательство процитируем самого Голованова, но – письменного – перед листом бумаги он куда
более убедителен, чем перед снобистской аудиторией литературного салона:
"...Анархизм, оказавшись в центре внимания этой книги, ставит нас перед
проблемой свободы. (...) Может показаться, что битва за свободу проиграна. Найдется предостаточно аргументов в пользу того,
что мы движемся к полностью несвободному обществу, где тотальное управление
людьми будет осуществляться с помощью денег и смыслов, навязанных человеку
рекламой или пропагандой... И тем не менее, проблема
свободы возникает вновь. Она возникает несмотря ни на что. И это оставляет нам
надежду. Сейчас я говорю уже не об анархической свободе, и вообще
не о политической свободе, а о свободе, как о величайшей загадке, стоящей и
перед каждым из нас в отдельности, и перед всем человечеством..."
А кстати, говорит Голованов, на
парижском кладбище "Пер-Лашез" есть только
три граффити, три оставленных на стенах несанкционированным баллончиком краски
выражения фанатизма и пылкой народной любви - сегодня, в 90-е годы: "Oscar Wilde forever!"
"Jim Morrison" и
"Viva Nestor Makhno!" Задумаемся над этим.
Иван
ПОМИДОРОВ