СТУДЕНЧЕСКАЯ ЗАБАСТОВКА В ГЕРМАНИИ: ПРОСРАНО

На рубеже 97/98 годов по Германии прокатилась мощная волна всеобщей студенческой забастовки. Настолько мощная, что даже российские газеты вынуждены были её заметить. Однако, побушевав несколько месяцев, волна эта схлынула почти без следа. Дело, за которое бились студенты, оказалось просрано практически вчистую. Что произошло? На наши вопросы отвечает Эльке БИНДЕР, бывшая во дни забастовки "студенческим министром культуры" Берлинского университета имени Гумбольдта.

– В начале учебного года в одном маленьком городе оказалось, что не хватает места на кафедре педагогики, и первокурсников просто не пускали на семинары. Было очень тесно, и профессор сказал, что не будет преподавать сразу для 200 человек в одном семинаре. В этом же городке на других факультетах теснота в аудиториях была почти такая же. Ну, тут и началось. Студенты-педагоги забаррикадировали в конце октября здание университета и их поддержали все, кроме мажоров с юридического и экономического факультетов. Студенты Гиссенского университета разместили в Интернете призыв начать забастовку по всей Германии. В течение двух недель их поддержал Марбург – известный студенческий город неподалёку, а потом и другие. В середине ноября бастовали уже все университеты земли Гессен. После этого уже волна захватила и университеты в больших городах и в конце-концов встала почти вся Германия.

О СТУДЕНЧЕСКОМ САМОУПРАВЛЕНИИ И РУКОВОДСТВЕ ЗАБАСТОВКОЙ

Во всех университетах Германии есть органы студенческого самоуправления, которые можно условно назвать "студенческими парламентами" и "студенческими правительствами". Эти органы официально не руководили забастовкой, они лишь помогали активным студентам оргтехникой и помещениями. В каждом вузе существовало одновременно несколько автономных групп, которые сами обсуждали положение и выдвигаемые требования.

Студенческие органы не имеют никаких возможностей влиять на решения политиков и принимаемые законы, они имеют лишь некий эфемерный статус в глазах прессы, они как бы являются представителями студенчества. Но, что важно, – у самоуправления есть деньги, выделяемые университетом из фонда, в который обязаны платить все студенты (раньше все платили 50 марок в семестр, 10 из них шли "студенческому правительству". Сейчас платежи выросли.), и теоретически оно может распорядиться этими деньгами правильно. Левые студенческие правительства обычно много денег вкладывают в социальную сферу: на помощь студентам-иностранцам, студентам, имеющим детей, юридическую помощь. Деньги также вкладываются в студенческую культуру – есть театральные группы, проводятся музыкальные мероприятия, но также и – политические. В прошлом году, например, был большой конгресс, посвященный 30-летию смерти Че Гевары. В нашем универе есть две ежемесячные студенческие газеты – одна более официозная, другая непосредственно издаётся нашим студенческим правительством.

СПИСОК ТРЕБОВАНИЙ

Каждый университет выставил свои требования. Конечно, были попытки подбить один общий список для всех вузов, но этого так и не получилось. Об этом постоянно спорили на общих собраниях студентов и страшно при этом ссорились. Главное, на чём сошлись: хотим денег на книги, на библиотеки, на повышение зарплаты преподавателям, на оборудование (это особенно актуально для естественнонаучных факультетов). Кроме того, решили, что "мы хотим участвовать в политике". Но что это значит, многие объяснить так и., не смогли.

Сейчас власти в Германии хотят поставить высшее образование в полную зависимость от состояния кошелька студента. Если у него много денег, то он может учиться хоть 10 лет и никто не будет требовать от него сдавать вовремя экзамены и т.п. Всякие "вольности" типа индивидуальных учебных планов и свободного выбора преподавателей для остальных хотят ликвидировать – чтобы учились строго пять лет, чтобы каждый сдавал общую учебную программу – словом, хотят всё вернуть ко временам до 68 года. Более способным фирмы будут оплачивать учёбу и забирать потом себе (что-то типа крепостного права, но полудобровольного, поскольку очень многие боятся безработицы и только рады устроиться в "солидную контору"). Кроме того, по закону студенческие правительства могут выражать своё согласие/несогласие с общими тенденциями в развитии образования, но у них нет права высказаться насчёт общеполитических проблем, например по поводу отношения общества к иностранцам или по поводу перевозки ядерных отходов. После того, как студенческое правительство Берлинского Свободного университета в прошлом году выразило свою солидарность с антиатомными акциями, консерваторы подали на него в суд. Суд решил, что в случае повторения подобных высказываний, студенческое правительство будет платить штраф в 500 тысяч марок! Вдумайтесь: их обвинили в преступлении только за высказывание мнения! Если свободу слова в судебном порядке запретили самому сильному левому университету, то что говорить об остальных? Так что – мы требовали также права высказываться о ситуации в стране. Требовали права влияния на структуру университета. Требовали равноправия женщин – только 4-6 % профессоров в Германии – женщины, а у нас в универе на естественных науках, например, женщине просто не дадут сделать академическую карьеру; студенткам с детьми очень трудно учиться, а наш детский садик работает исключительно на студенческие деньги, правительство здесь ничего не даёт.

РЕАКЦИЯ ОБЩЕСТВА НА ЗАБАСТОВКУ

СМИ преподнесли всё так, что студенты хотят только и исключительно денег. Дешёвый приемчик, но он всегда срабатывает в обществе, воспитанном на мыльных операх и подобной тупорылой пропаганде. Студентов многие итак по незнанию считают зажравшимися, а тут озлобленность на нас возросла: "Ишь, богатенькие бездельники! Книжек им нескольких не хватило!" То, что студенты требовали равноправия и прочего, что касается общих социальных вопросов, через прессу не проникало наружу НИКАК. Газеты ещё и издевались над нами, типа: "Хорошенькие наши чистенькие студентики пошли требовать денюжек, смешно на них смотреть, не то, что в 60-е годы, когда студенты были такими грозными! Теперь же – просто смехота и детские игры! Агу-агу!!" И отчасти это, увы, было оправдано: какая-то часть студентов, зомбированных прессой, шарахалась от всего мало-мальски левого, считая всех левых террористами. Многие были просто наивны: вот мы щчас каа-а-а-к выйдем на улицу, да как всё разом изменится!! А когда выяснилось, что бастовать надо долго и упорно, они быстро устали и решили, что радикалов поддерживать не надо, так как радикальные требования, якобы, подвергают опасности успех переговоров. Любой политолог знает, что всё как раз наоборот, но... А с другой стороны, имел место своего рода левый снобизм: студенты-участники левацких группировок не воспринимают университетскую арену как нечто серьёзное, поэтому они не тратили время на переубеждение первокурсников или тех, кто "спал" уже несколько лет, им было важнее проводить свои полусектантские дискуссии вне университетских стен, на такие, например, животрепещущие в ноябре темы, как – "с кем участвовать через полгода в первомайской демонстрации"... Хотя тогда на улицах постоянно что-то происходило, какие-то пикеты, какие-то шествия, народ бурлил, агитаторов не хватало... Две большие демонстрации (десятки тысяч участников) прошли в Бонне, пять больших демонстраций в Берлине... Фффу... (Эльке и сейчас отдувается – ред.)

РЕАКЦИЯ ВЛАСТЕЙ

Правые политики хорошо поняли, что студенческий запал может привести к большому социальному движению, которое их сметёт, поэтому они наперебой принялись рассыпаться в любезностях студентам, высказывать им свою любовь и поддержку. Полный бред! Ты говоришь человеку: "Твоя политика разоряет меня, лишает меня возможности учиться! Измени политику!" А он в ответ: "Как я с тобой солидарен! Ты борешься за справедливое дело! Я от всей души желаю тебе удачи!" Это настоящая шизофрения, но благодаря умелому манипулированию прессой не только общество не разобралось, что к чему, но и многие студенты, наивные ребята, ходили гордые, оттого, что "дяди из телевизора" их "поддерживают"! На самом деле студенты не смогли воспользоваться довольно большим потенциалом реальной общественной симпатии. Многие вполне положительно относились к студенческим протестам, одобряя их под пивко и сардельки у телевизора – но оставались дома, с пивком и сардельками, полагая, что это не их дела, им уже в вузах не учиться... Да, собственно, их никто никуда и не звал, мы не смогли до них достучаться и в этом наша ошибка.

МАСШТАБЫ

В каждой из пяти больших демонстраций в Берлине участвовало по 10 тысяч человек. В Бонне – по 30-40 тысяч. В Гумбольдтском университете при 30 тысячах студентов на собрания приходили до 4-х тысяч, из которых за забастовку высказывались 80 %. За последние 30 лет таких масштабов студенческие протесты не принимали. В 89 году была большая забастовка, но куда меньше нынешней.

ФОРМЫ ПРОТЕСТА

Демонстрации – большие и маленькие, смешные и серьёзные. Были захвачены университеты. На один день захватили здание министерства образования города Берлина, пытались захватить правление социал-демократической партии – в знак протеста против того, что они, заявляя себя левыми, ничего не, предпринимали. На Унтер-ден-Линден в Берлине каждый день что-то было, каждый день перекрывали движение. Не все наши акции были заранее зарегистрированы. Но в Германии есть статус "спонтанной демонстрации", когда менты приезжают и видят, что народу много, никого вроде не убивают, витрины не бьют – и тогда о легальном статусе демонстрации договариваются прямо на месте, по факту; в законе есть для этого соответствующий параграф. Крупные акции, конечно, планировались и обсуждались заранее, но всё происходило очень быстро, почти спонтанно, инициатива всегда исходила от маленьких группировок и хорошо, если успевали за пару дней листовки раздать, а так бывало, что утром проснулись, настроение боевое, кто-то телевизор включил, а там такие рожи про нас говорят!! – "Всё, ребята, айда на проспект, покажем этим гадам!" В главном здании Гумбольдтского университета было место, где пачками раздавались листовки разных групп, где висел примерный план акций на день. Большие шествия в Берлине были по средам и в одну из сред после демонстрации как раз и захватили "на ура!" здание городского минобраза. Не все универы были захвачены бастующими, но наш, Гумбольдтский, конечно, был. Захват универа – это символ, что власть сейчас у студентов, но, кроме того, он имеет и вполне практическое значение – захватывая здание мы сразу отсекаем штрейкбрехеров, которые теперь физически не могут ходить на занятия и, к тому же, получаем бесплатные помещения для собраний.

ЧТО ЗАПОМНИЛОСЬ

Больше всего – первое общее собрание в универе, когда студенты были очень возбуждены. Когда перед ними попытался выступить министр образования и культуры Берлина Радунский, его забросали яйцами.

КАК НАЧАЛСЯ СПАД И ЧЕМ ВСЁ ЗАВЕРШИЛОСЬ

Очень многие просто выдохлись, а тут ещё подоспело Рождество, две недели каникул, многие разъехались по домам и там, в семейном кругу, на родительских харчах, успокоились. И хотя после каникул на собрании 5-го января большинство всё равно проголосовало за продолжение забастовки до 14-го, но ещё до каникул консерваторы смогли протащить решение о всеобщем голосовании ВСЕХ студентов, в том числе и тех, кто сидел по домам и ни в чём не участвовал, не понимал целей и смысла борьбы. Голосование, увы, состоялось где-то 8-10 января, пришло больше 50 % всех студентов и 70 % из них высказались за окончание забастовки. А когда в Гумбольдтском – флагмане движения, произошёл откат, это сказалось на всех. Забастовка окончилась не просто поражением, а полным крахом. Никаких решений властей вообще не последовало. Студенты не добились даже зачёта пробастованных недель и после нового года все принялись в бешеном темпе сдавать аттестации, чтобы компенсировать "прогулы"! Идиотизм – как будто мы прогуливали из-за плохой дисциплины и разгильдяйства! Но всё же эта волна вынесла на поверхность много новых людей, которые проснулись для общественной активности. Они теперь ищут формы приложения своей энергии и, я уверена, найдут.

ОБСУЖДАЮТСЯ ЛИ ИТОГИ?

Практически нет. Рефлексии очень мало. Одна группа, которая называла себя Советом забастовки, ещё существует, она пыталась проанализировать ситуацию, но мне неизвестно, с каким" результатом. И если это неизвестно мне, активной студентке, члену студенческого правительства, то... Конгресс "Образование и общество", прошедший в дни свёртывания забастовки, составил, наконец, какой-то сводный список требований/пожеланий, но вообще-то... Все так устали, что ещё и говорить об этом... Фффууу... Ты пойми, никакого базиса из сознательных студентов у нас, активистов, нет. Большинство вообще никак не интересуется политикой. Да, я понимаю, что все эти группы, которые двигали забастовку, не должны самораспускаться, должны заниматься социальными вопросами и дальше, обсуждать, что делать, предлагать что-то, быть на стрёме, но все так устали... И потом, понимаешь, может быть мы просто ещё не доведены до черты. Вот если бы за образование надо было платить несколько тысяч марок в семестр - тогда был бы ПРОТЕСТ. А когда к бывшим 50 маркам в семестр добавили 100, то все, конечно, возмутились, но 150 марок - это ж не полторы тысячи, в итоге же - платим...

Беседу вели Влад ТУПИКИН

и Франсуаз ГРЕФЕ