Партизан на все времена

9 октября погиб Че.

Его убили 29 лет назад — в другом мире, в мезозойской эре. Стоит ли сейчас — в который раз — пересказывать историю его жизни, эту латиноамериканскую сказку с несчастливым концом? Здесь это не нужно ни тем, у кого еще сохранилась память (не надо их тревожить; они устали), ни тем, кто жует (не отвлекайте во время еды — это раздражает животных!). Но, может быть, тем, кто молчит, кто пока еще слишком мал, чтобы задавать вопросы, кто пока не знает, что это возможно... Что не все решено, что можно усомниться, быть против, пойти другим путем. Им надо рассказать, кем был Эрнесто Гевара, Че.

Сначала Эрнесто (до Че оставались годы и тысячи километров) был ребенком, то есть простым аргентинским мальчишкой, сыном не бедного, но и не богатого архитектора. От сверстников он отличался лишь небрежностью в одежде и астмой, которой страдал с двух лет. Когда он подрос, то легко закосил от армии, погрузившись в холодную ванну и спровоцировав приступ. Вместо армии Эрнесто поступил в медицинский вуз — и стал врачом. Но долгие путешествия по Латинской Америке, где тонкая пленка капитализма едва прикрывала бездну нищеты и бесправия, убедили его, что на этом континенте нельзя лечить отдельных людей, надо лечить народы.

В 1954 году в Гватемале он пытается организовывать рабочие отряды для сопротивления армии ЦРУ которая вторглась в страну, чтобы свергнуть неугодное правительство Арбенса, а после поражения вынужден скрыться в Мексике. В Мексике он знакомится с другим изгнанником, сыном плантатора-миллионера Фиделем Кастро, вождем неудачного выступления против кубинского диктатора Батисты, и вступает в его отряд. Там он стал Че Геварой.

Че — аргентинское междометие, на Кубе неизвестное. Эта частичка прочно пристала к Эрнесто за два года партизанской войны (по испански — герильи) в горах Сьерра-Маэстра. Влажный климат острова обострил его болезнь, но Гевара не прячется за спины товарищей, воюет не хуже, а лучше многих здоровяков — и вот в январе 1959 года, в звании майора (команданте — высшее звание у повстанцев) во главе своей колонны вступает в Гавану.

Потом Че стал... Перечисление его постов займет много места; короче, он стал одним из трех лидеров страны — Фидель, Рауль, Че. За рубежом его считают жестоким фа¬натиком; эмигранты в Майами выдумывают ему страшные казни. "Все девушки Латин¬ской Америки влюблены в Че — сообщает юная французская журналистка, — Че — самый левый из всех революционеров!" Ну а аргентинцев распирает от гордости — как же, земляк прогремел на весь свет!

Он ненавидел привилегии — не имел ни особняков, ни лимузинов, презирал стремление "устроиться получше" и довольство¬вался минимумом мирских радостей. Он был весь — непрерывное усилие; его работоспо¬собность была колоссальна. Закончив тру¬довой день, Че решал оргвопросы, спорил с товарищами (на Кубе еще можно было спо¬рить), а ночью садился за учебники по эко¬номике. Регулярно участвовал в субботниках, где вкалывал, как простой грузчик или мачетеро — рубщик сахарного тростника. Переделав себя из угрюмого болезненного юноши в вождя победившей революции, Че считал, что такой же сознательной переделке можно подвергнуть каждого, ведь новому обществу необходим и "новый человек".

Че был инициатором разрыва Кубы с США и ориентации на "социалистический лагерь". Но позже он разочаровался в соцстранах и даже заявил, что они являются соучастниками империалистической эксплуатации третьего мира. Последовал конфликт с Фиделем. Гевара-министр был не на своем месте; пора было вновь становиться партизаном.

1965-й: Гевара исчез. Репрессирован? Бежал? Фидель молчит, ЦРУ мечется по миру — безрезультатно. Лишь 20 лет спустя кубинские источники подтвердили, что тогда Че сражался в Конго (ныне Заир) в рядах повстанцев; впрочем, среди африканских боевиков революционная сознательность была на нуле, и Гевара добился того, чтобы Куба прекратила им помогать. Уже идет вьетнамская война; для Че ясно, что появления второго и третьего Вьетнамов империализм не выдержит, и тогда грянет наконец мировая революция. На роль второго он выбрал Боливию.

Второй Вьетнам начался неудачно: крестьяне, вопреки теории Че об общелатиноамериканской готовности их к герилье, в отряд не вступали, в бои с войсками партизаны ввязались раньше времени, разведчица Таня, без памяти влюбленная в команданте, появилась в лагере в самый неподходящий момент и завалила всю городскую подпольную сеть... Впавшим в панику боливийским властям Вашингтон шлет инструкторов и оружие, но не войска. Нет агрессии — нет и всенародного сопротивления. Отряд Че мечется в кольце антипартизанских частей. 8 октября 1967 года наступила развязка. Раненый Гевара захвачен в плен.

Его боялись судить — слишком известен, к тому же смертной казни в Боливии формально не существовало. Его просто убили, расстреляли в упор на следующий день после боя, в школе деревни Игера. Прибывшие на место агенты ЦРУ сделали посмертный слепок с лица Гевары, а затем сняли скальп и отрубили кисти рук — "для опознания".

Сейчас, через 29 лет, времена изменились. Книги о Че дописаны, фильмы сняты. Уже не выходят на улицы Европы десятки тысяч бунтарей с его портретами. Но все равно 9 октября будут свечи в Боливии на могиле "Святого Эрнесто", речи и марши на Кубе, оружейный салют в мексиканской сельве. Серый день в Москве пройдет как всегда и следующий будет таким же. Так кому и зачем это нужно? Не знаю. Но надеюсь на тех, кто учится задавать вопросы.

Николай МУРАВИН