Александр СЕМЕНОВ
МАСКАРАД
И ПОЛИТИКА
Пожалуй, нет в мире народа более
веселого и в то же время более отчаянного и решительного, чем студенты. Сколько
хлопот и неприятностей доставляли они властям еще в Средние века, когда в
Европе появились университеты! Уже тогда питомцы высшей школы устраивали не
только всевозможные забавы вроде дружеских пирушек, карнавалов или
своеобразных рыцарских турниров острословов и эрудитов, но и едко высмеивали в
эпиграммах и карикатурах неугодных им знатных горожан, вельмож и правителей,
устраивали забастовки (бойкоты занятий); а то и вовсе с кольями или
булыжниками в руках вставали против тех, кто грубо попирал университетские
вольности, полученные от самого короля или римского папы. Не раз в переломные
моменты истории студенты первыми поднимали знамя борьбы за свободу и
справедливость. В XIX веке, в эпоху демократических
революций в Европе их часто видели на баррикадах и улицах Парижа, Вены и других
городов во главе восставших. В годы Второй мировой
войны они первыми, осенью 1939 г. в Праге и через год в Париже, провели
массовые манифестации против гитлеровских оккупантов, сыграв таким образом
роль застрельщиков движения Сопротивления. Даже студенчество СССР, которое,
казалось, навсегда утратило способность к самостоятельным политическим
действиям, вдруг взорвалось в 1986 г. алма-атинскими событиями, положив начало массовым стихийным выступлениям периода перестройки. Однако
никогда еще история не знала столь бурной и масштабной активности студентов
как в конце 60-х годов, когда волна их политических выступлений охватила
десятки стран мира, достигнув своего апогея в мае 1968 г. во Франции. Вот уже
четверть века отделяет нас от удивительных событий мая-июня 1968 г., когда в
самом центре Парижа, на перегороженных баррикадами улицах Латинского квартала
шли настоящие сражения между полицией и студентами, которые взбунтовались
против властей, отвечавших на все их требования относительно академических
реформ и свобод отказами, угрозами и репрессиями. Сотни раненых с обеих
сторон, 125 сгоревших автомобилей, несметное число вывороченных
из мостовой булыжников - таковы лишь самые непосредственные результаты столкновения.
Трудящиеся поддержали студентов мощной
демонстрацией солидарности, а затем и сами, по их примеру, вступили в борьбу,
выдвинув свои требования. На несколько недель почти вся экономическая жизнь страны была
парализована забастовками. Лидеры политической оппозиции уже всерьез
прикидывали, какие места они могут занять в новом правительстве и у кого
больше шансов стать новым президентом страны.
Однако проводы генерала де Голля в
отставку оказались преждевременными. Встревоженные размахом забастовочного
движения, предприниматели пошли на существенные экономические уступки, сбив тем
самым накал борьбы, а большинство французов, оказавшись перед дилеммой: де
Голль или непредсказуемое развитие событий, предпочли первое. Да и сам генерал
довольно быстро овладел ситуацией, уловив общий смысл спровоцированных
студентами событий. Если вначале он назвал их выступления маскарадом (очевидно
"из-за обилия сатирических афиш, настенных надписей и рисунков, а также
вызывающих, язвительных заявлений студенческих лидеров в средствах массовой
информации), то затем признал их недовольство обоснованным, определив его как
элемент протеста против бездушия "механической цивилизации" и
согласился предоставить право голоса студентам в высшей школе в следующем
учебном году. А пока в освобожденной от полиции Сорбонне они могли, сколько
душе угодно, экспериментировать с самоуправлением.
Политика пряника шла об руку с политикой
кнута, Полиция продолжала разгонять демонстрации студентов, а их самый
популярный лидер, представитель анархистской ветви движения Даниэль Кон-Бендит был объявлен "нежелательным иностранцем".
Воспользовавшись немецким происхождением его
родителей-евреев, некогда бежавших из нацистской Германии во Францию,
французское правительство запретило Кон-Бендиту,
находившемуся 23 мая в ФРГ, въезд во Францию. Это, однако, не помешало
ему через несколько дней снова
появиться в Париже, правда, перекрасив рыжие волосы в черные
Веселый, легко импровизирующий, готовый
бросить вызов любому авторитету Красный Дани, прозванный так за рыжие волосы и
левизну взглядов, как нельзя лучше воплощал собой карнавальный и политический
дух студенческого бунтарства. Не случайно за какой-то месяц из малоизвестного
активиста в парижском пригороде Нантере он
превратился в одного из самых ярких героев французских mass media.
Однако за пределами Франции он получил широкую известность лишь после
посещения Великобритании, где его приезд вызвал такой переполох, что достиг
стен британского парламента.
А все началось с того, что телерадиокомпания
"Би-Би-Си" решила поведать своим зрителям о студенческих волнениях в
мире непосредственно из первых уст. Для участия в телепередаче "Бунтующее
студенчество" были приглашены 12 лидеров из 10 стран, в том числе и Кон-Бендит. Но едва он вечером 11 июня вышел из самолета в
лондонском аэропорту Хитроу, как был задержан
иммиграционными службами, отказавшимися пропустить его в страну. И немудрено.
Во Франции миллионы рабочих и служащих продолжали бастовать, над
"народными университетами" Страсбурга, Парижа и других городов
развивались красные и черные флаги, на улицах не прекращались студенческие
баталии с полицией. И никто с полной уверенностью не мог сказать, чем все это
кончится. Так что кое-кто в лондонских коридорах власти был не на шутку
встревожен появлением в относительно спокойной Англии опасного нарушителя
порядка.
Был даже момент, когда Кон-Бендита собирались отправить ближайшим рейсом обратно
в ФРГ, однако пришедшие встречать его десятка два студентов устроили в залах
аэропорта шумные манифестации, требуя его освобождения. Вмешалась полиция.
Последовали срочные телефонные переговоры чиновников иммиграционных служб с
министерством внутренних дел, руководством "Би-Би-Си", Национальным
советом по гражданским свободам. В результате Кон-Бендиту
разрешили пребывание в стране, но не более суток и при условии, что, кроме
выступления по ТВ, он не будет участвовать ни в какой другой деятельности. По
свидетельству французской газеты "Монд",
молодой студенческий лидер покинул немного погодя аэропорт в машине Би-Би-Си,
не без удивления и с некоторой иронией отметив смятение, в которое его приезд
поверг английские власти.
Но самое удивительное было еще впереди.
На следующий день почти все лондонские газеты напечатали на первых полосах
фотографии и статьи о Кон-Бен-дите, а "Тайме" даже сообщила своим читателям
сенсационную новость о том, что молодому человеку якобы угрожает в Великобритании
смертельная опасность. И только газета английских коммунистов "Морнинг стар" не сразу нашла, что сказать о человеке,
который одинаково язвительно отзывается о капиталистической и коммунистической
бюрократии, и лишь через день последовала всеобщему примеру.
В телецентре, куда для
предварительного обсуждения программы прибыли гости из Франции, ФРГ, Италии,
Испании, Бельгии, Югославии, Чехословакии, Японии и США, толпилась масса
репортеров, кинооператоров, студентов, всевозможных работников пресс-служб и
безопасности. После часового
заседания студенческие лидеры дружно высыпали на лужайку перед офисом и
сделали сенсационное заявление: поскольку некоторым из них разрешили
находиться в стране 1 месяц, другим 6-7 дней, а одному всего лишь сутки, никто
из них не появится в программе, пока всем не предоставят одинаковые сроки
пребывания. За ультиматумом последовала эффектная концовка. Перед изумленной
публикой на зеленом газоне среди статуй обнаженных женщин стояли с суровыми
лицами студенческие лидеры и не очень ладно тянули куплеты
"Интернационала". А в это время какие-то шутники, наблюдавшие из
отдела эффектов за происходящим внизу, включили на полную мощь запись
пулеметных очередей, которые гулким эхом перекатывались по всем помещениям,
окончательно придавая в общем-то серьезному политическому
акту студентов характер какой-то жуткой фантасмагории.
В тот же день революционный гимн
прозвучал вновь, но уже на Хайгетском кладбище, куда
леворадикальные лидеры направились почтить память К.Маркса. Впрочем, и здесь
не обошлось без курьеза. На обратном пути студенты обнаружили, что выход уже
закрыт и им пришлось изрядно поколотить в ворота и в который раз исполнить
"Интернационал", прежде чем появился невозмутимый сторож и выпустил
на волю незадачливых революционеров. В конце дня после долгих закулисных
переговоров министерство внутренних дел разрешило Кон-Бендиту
оставаться в стране до двух недель, а из Парижа пришло известие о запрете всех
леворадикальных группировок студентов во Франции. Выступая
перед студентами Лондонской школы экономики, Кон-Бендит
с присущей ему резкостью суждений заявил, что этот запрет и подобные ему
действия французского правительства носят "фашистский характер" и
наводят его на мысль о сходстве нынешней ситуации во Франции с той, которая
была в июне 1940 года, когда страна оказалась под пятой нацистских оккупантов.
В этой связи он, возможно, попросит политического убежища в
Англии и обратится к Би-Би-Си с предложением возродить в Лондоне передачи
Свободного французского радио, по которому в июне 1940 г. генерал де Голль
призвал французский народ продолжить борьбу с фашистской Германией, но теперь
передачи будут направлены против де Голля и его политического режима. А
пока было бы хорошо, если бы английские студенты приступили к акциям
солидарности со своими французскими собратьями.
Подобные заявления, охотно подхватываемые
и усиливаемые средствами массовой информации, еще больше будоражили
противников пребывания Кон-Бендита в Англии. Дело
дошло до того, что некоторые парламентарии-консерваторы выступили в Палате
общин с протестом против приезда в страну и появления на телевидении "профессионального
революционера-агитатора". Один депутат-тори предложил даже прервать сессию чтобы специально, обсудить этот вопрос, а другой в
чине полковника произнес патетическую речь о "великих французских
союзниках, сражающихся за само свое существование против революции
красных" и обрушился на Би-Би-Си за то, что она "в такой момент
приглашает в Великобританию, оплачивает и рекламирует одного из архиврагов свободы слова, закона и порядка".
Выступивший там же министр внутренних
дел возразил оппозиции, заявив, что народ Великобритании достаточно благоразумен чтобы правильно судить о Кон-Бендите
и его взглядах. Если он нарушит закон, его привлекут к ответственности, заверил
министр, но если он его соблюдает, то может говорить все, что думает. Подавляющее
большинство членов парламента согласились с этим суждением, а спикер напомнил,
что свобода слова - одна из старейших традиций Великобритании.
В то время как шли споры по поводу его
пребывания в стране, Кон-Бендит благополучно
выступил вместе с другими гостями по ТВ, еще раз побывал в Лондонской школе
экономики, где была основана организация с громким названием - Революционная
социалистическая студенческая федерация, дал несколько интервью английским и
американским журналистам, ознакомив таким образом англоговорящий мир со своими взглядами.
"Власть развращает, и я думаю, что я
развращен ею, - самокритично отметил он и добавил, - мне пора уходить с моего
места снова вниз, чтобы исчезнуть в движении". Отвечая на вопрос о
хронической неспособности диссидентствующих лидеров
бунта выработать четкую альтернативную систему, Кон-Бендит
в принципе отверг ее необходимость и даже возможность, сославшись на то, что у
революционеров в эпоху Великой Французской революции тоже не было картины
нового общества, как ее нет и сегодня у политических и государственных деятелей.
Люди все больше разочаровываются как в капиталистической, так и в
коммунистической системе. В обоих случаях они приучены к централизованной
структуре власти, к тому, чтобы их обязательно кто-то вел и решал за них жизненно
важные вопросы, а дело в том, чтобы каждый мог играть активную роль в обществе:
студенты в университете, рабочие на заводах и т.д.
15 июня Кон-Бендит
улетел во Франкфурт, оставив прессу еще какое-то время рассуждать о его леворадикальных
взглядах. Конечно же, даже среди студентов находилось немало оппонентов. Так,
руководители Национального союза студентов Великобритании заявили, что не приемлют насилия и будут добиваться своих целей
тред-юнионистскими методами. Да и взгляды самого Кон-Бенди-та со временем
претерпели значительные изменения. В ноябре 1990 г. "Московские
новости" под заголовком "Из-за него ушел де Голль" напечатали
интервью заместителя мэра Франкфурта, занимающего этот пост на общественных
началах от партии "зеленых", Д. Кон-Бендита,
первое интервью, которое дал бывший радикал 60-х для читателей СССР: "Долгое
время я был "революционером", считавшим, что в обществе нужно
сломать абсолютно все. Сегодня я по-прежнему утверждаю, что многое нуждается в
изменениях, но надо иметь и смелость брать на себя ответственность, например,
работать в правящих органах реформистского плана. Мое прошлое мне напоминает,
что я пришел сюда, чтобы действительно что-то изменить, а не рвусь к власти
ради власти"