ФАШИЗМ НА МАРШЕ

KAK ЖИВЕТСЯ ЗА ГРАНИЦЕЙ

Решил написать письмо о том, как хорошо живется за границей.

В Литве резко усиливаются фашистские тен­денции. Это началось с утверждения, что литовцы имеют большее право жить в Лит­ве, чем люди других национальностей, по­том переросло в моральный и физический террор против инакомыслящих (взрывы на митингах ДПТЛ - бывшей Компартии, срыв хулиганствующими активистами из правых организаций встреч и митингов, организо­ванных левыми). При этом полиция чаще всего ничего "не замечает". Теперь правые начали террор против неугодных им струк­тур власти, яркий пример этого - захват Вильнюсской мэрии. Полиция вмешалась только на следующий день. Политические организации левых, увы, нерешительны. В Шяуляе мы пока способны сопротивляться, но только в одном городе и только пока.

Теперь о социальных проблемах. Средняя заработная плата составляет у нас 20-30 процентов от прожиточного минимума. Люди живут на запасы, а многие просто воровством. Производство продолжает со­кращаться. Правительство гробит экономи­ку огромными налогами. Уже начинает тре­щать система социального обеспечения.

Воспротивиться этому некому. В обществе воцарился страх: "Как бы меня не обозвали коммунистом". Политикам, за исключени­ем правых, не хватает решительности. Сре­ди рабочих есть желание сопротивляться, но многие не могут разобраться в ситуации и идут на поводу у профашистской государ­ственной пропаганды. Другая причина, не позволяющая реализовать это стремле­ние - неорганизованность рабочих.

После того, как Союз Рабочих Шяуляя вы­сказал намерение воспротивиться курсу правительства, приток новых сил значи­тельно возрос. Но в целом Союз Рабочих Литвы - это проправительственная органи­зация, которая к тому же медленно дегра­дирует. Его руководство во главе с К.Уокой и А.Бальсене каждый раз спешит подчерк­нуть свою поддержку Ландсбергиса и Вагнорюса. Возможности пропаганды у них значительно шире, чем у нас. В прошлом месяце они взяли курс на изоляцию несог­ласных с ними рабочих лидеров. К сожале­нию, выйти из Союза Рабочих наши органи­зации (Вильнюс, Шяуляй, Мажейкяй) пока не готовы, хотя такая точка зрения посто­янно усиливается.

Союз Рабочих Шяуляя резко полевел, но пол­итикой мы не занимаемся. Выдвигаем эконо­мические требования: 25 рублей в час мини­мум (сейчас он составляет 8), квартирный воп­рос, проблемы общежитий, реформа социаль­ного страхования. Призываем парламент и правительство прекратить политиканство и заняться реальными проблемами. Но, увы, мы не имеем достаточного выхода на сред­ства массовой информации. Выпускать свою газету очень дорого. Приходится со­бирать крохи. Пока нас печатают, когда это кому-то выгодно, а не когда нам нужно. Замалчивают наше участие даже в тех кон­фликтах, где мы являемся одной из сторон, освещая события на свой лад.

Все так паршиво, что я думаю - нас задавят. Хотя мы еще повоюем. Если меня выгонят из Союза Рабочих, следующий созданный мной профсоюз будет с самого начала не­легальным. Пора готовиться к жизни при диктатуре. За эти два года я очень устал...

Эвалдас БАЛЬЧЮНАС

ИРКУТСКИЙ ФАШИЗМ

Фашизм для Иркутска и вообще для Сибири явление не традиционное, а привнесенное извне. Даже в годы революции 1905 года "черная сотня" не проявляла здесь особой активности, так как буквально все крупные города Сибири были набиты политическими заключенными-каторжанами и ссыльными со всех концов Российской империи. Не­сколько сотен лет царской, а затем совет­ской карательной политики превратили Си­бирь в подлинно интернациональную стра­ну. Национализм и шовинизм были внедре­ны в сознание иркутского обывателя так на­зываемой творческой интеллигенцией - "рус­скими" писателями. С начала 80-х годов в столицу Восточной Сибири зачастили писа­ки-черносотенцы, агитации которых была да­на "зеленая улица". Ведь в Иркутске живет Распутин, получивший к своему пятидесяти­летию звание Героя Социалистического Тру­да и написавший в прошлом году небезызве­стное "Слово к народу".

На протяжении нескольких лет в местном отделении Союза писателей шла борьба между "славянофилами" и "западниками", то есть между черносотенцами и демокра­тами, закончившаяся, в конце концов, рас­колом на две организации. Черносотенцы, благодаря авторитету "великого писателя земли сибирской", сохранили за собой пе­чатный орган - альманах "Сибирь", сформи­ровав собственную редакцию, и начали вы­пуск собственной ежемесячной газеты "Литературный Иркутск". В 1990 году нача­ла выходить уже откровенно фашистская газета "Земля" (субсидируется Агропромом), а в 1991-м - "Русский Восток", издава­емый лидером Национал-патриотического союза "Верность" А.Туриком. "Интеллек­туальный" шовинизм постепенно слился с бытовым.

Несколько лет в Иркутске существует спортив­ное молодежное объединение под руководст­вом А.Романова, в недавнем прошлом комсомольского функционера по линии физиче­ской культуры и спорта. Когда талантливый спортсмен начал собирать с улиц городских подонков и вовлекать их в сеть своих спор­тивных организаций, многие недальновид­ные люди искренне обрадовались. Они не учли того, что романовцы" будут не только обучаться рукопашному бою и основам ин­дийской и китайской философии, но и нака­чиваться "русской идеей". Ныне организа­ция отлично подготовленных боевиков на­считывает уже несколько сотен человек и представляет весьма внушительную силу. Юные костоломы стоят в оцеплении всех черносотенных мероприятий в Иркутске, готовые выполнить любой приказ своего фашистского "гуру".

Другим "солидным" черносотенным объе­динением является Иркутское казачье вой­ско, во главе которого стоят бывший райко­мовец Меринов и бывший работник проку­ратуры Шелохов. Идеологом ИКВ с самого начала стал националист Турик, обнаружив­ший в себе казачью кровь (вообще-то вся родня Турика - выходцы с Западной Украи­ны). Новоявленные станичники сразу по­требовали от властей землю в близлежа­щем районе "для возрождения казачьего землепользования" (хотя никто из них за свою жизнь не провел ни одной борозды), создания казачьей сотни "для наведения порядка" и, соответственно, выдачи холод­ного и огнестрельного оружия, а также не­сколько зданий в центре города для ка­зачьей управы и кадетского казачьего кор­пуса, который они намереваются создать.

Казаков не интересует тот факт, что в Ир­кутске никогда не существовало никакого войска, не было никаких казачьих земель и зданий. Не интересуют их и традиции ка­зачьего самоуправления. Когда, после на­делавшего шуму посещения казаками Ир­кутского центрального рынка, вторая по численности в области Ангарская станица отказалась участвовать в национал-шови­нистических акциях ИКВ, на ее атамана В.Шутько обрушился град угроз и оскорб­лений. Он был обвинен в попытке раскола. Его попытались лишить атаманского зва­ния, но станица дружно крикнула своему вожаку "Любо!" Тогда Шутько был приго­ворен к наказанию плетьми, но исполнить приговор охотников не нашлось до сих пор - в Ангарске больше сотни казаков и почти половина из них - офицеры расквартиро­ванной под городом воинской части. В Ир­кутске же, как сказано выше, казаками на­звали себя бывшие партийные чиновники и люмпены, непригодные ни к какой работе.

В конце июня целый взвод хулиганов в ка­зачьей форме, вооруженных нагайками, явился в редакцию газеты "Советская мо­лодежь". Угрозы в адрес журналистов за­кончились обещанием: "А вашего Подшивалова мы высечем!" К сожалению, автора этих строк не было в тот день в редакции, поэтому через два дня иркутские анархисты нанесли ответный визит "вежливости" на штаб-квартиру ИКВ. Между казаками и анархистами в Иркутске существует давняя неприязнь. Среди анархистов есть рус­ские, буряты, татары, украинцы, и утверж­дение казаков о том, что "Сибирь - исконно русская земля" для них неприемлемо. Лю­бителю телесных наказаний было предло­жено выполнить свою угрозу в любое удоб­ное для него время и передано заявление, в котором анархисты пообещали казакам защищать честь и достоинство граждан от их посягательств любыми доступными средствами. Казакам был дан совет воздер­жаться от повторения акций, подобных по­сещению редакции газеты.

Однако наши доморощенные ультра не внемлют голосу разума. Последний каза­чий круг, прошедший в октябре, потребо­вал от властей в месячный срок выселить за пределы области всех "незаконно прожи­вающих лиц кавказской национальности". Чем это может кончиться, предугадать не­трудно. Сибирский Карабах - на пороге!

Игорь ПОДШИВАЛОВ

МОЛДАВИЯ: НОВЫЕ ДИССИДЕНТЫ - НОВЫЕ РЕПРЕССИИ

Несколько месяцев назад нам стало изве­стно о том, что в Республике Молдавия семья журналистов и литераторов Тамары Бурденко и Игоря Гергенредера подверга­ется преследованиям со стороны властей и крайне правых националистических сил. Нетрудно догадаться, что поводом для это­го стала общественная и политическая дея­тельность двух кишиневских анархистов. В нескольких статьях, которые Игорю Гергенредеру удалось опубликовать в местных газетах, он высказал свое резко критиче­ское отношение к политике правительства. После одной из публикаций его жену Тама­ру Бурденко уволили якобы за "системати­ческое нарушение правил внутреннего рас­порядка", несмотря на то, что на протяже­нии 14 лет работы в журнале "Кодры" у нее не было ни одного выговора. Даже элемен­тарные формальности не были соблюдены, человека попросту выкинули на улицу с вол­чьим билетом. Ситуация особенно ослож­няется тем, что Тамара фактически единст­венный кормилец в семье. Сегодня она, ее муж (инвалид второй группы) и их шести­летняя дочь вынуждены жить на мизерную пенсию. О том, в каком положении оказа­лись молдавские диссиденты, рассказыва­ет Игорь Гергенредер:

"В республике, как известно, создалось взрывоопасное положение, конфликт с Приднестровской Молдавской республи­кой был превращен преступным режимом Снегура в кровавую войну. В Кишиневе резко активизировались околоправитель­ственные откровенно фашистские силы. В правой, националистической прессе все ча­ще публикуются материалы, обеляющие на­цистских преступников: германских и тут же, естественно, румынских. Несколько раз мне настойчиво предлагали подгото­вить "занимательные, интригующие, а при этом ненавязчиво-реабилитационные" ма­териалы о Геринге, о Рудольфе Гессе, о Лее.

Таким образом, мне, немцу, члену местно­го немецкого культурного центра "Хоффнунг", отводилась роль "цивилизованного" апологета нацизма, работающего в паре с румынскими наци, роль "нерумынского" проповедника расистской идеологии. Я ни­когда ранее не поддерживал с ними отно­шений, и они не могли предположить, что я - анархо-синдикалист.

В начале июня Национал-Христианская партия выступила по радио, ТВ и в ряде газете предложением воздвигнуть в Киши­неве памятник Антонеску. Узнав об этом, я попытался подвигнуть немецкий культур­ный центр на акцию протеста. Однако боль­шинство отказалось, страшась физической расправы. Все же несколько немцев под­держали меня, и мы написали воззвание "Нет человеконенавистничеству!" против го­товящейся мерзости - возведения памятни­ка палачу Антонеску.

Я обошел с этим воззванием все редакции Кишинева, и лишь две газеты решились его напечатать - еврейский "Наш голос" (8 июля) и "Кишиневские новости" (10 июля). Причем и та, и другая выбросили слова "мерзость" и "немецкий подручный".

21 июля я получил официальное послание от председателя Союза писателей Молдо­вы М.Чимпоя о том, что мое обращение к Снегуру по поводу незаконного увольне­ния моей жены Т.Бурденко признано лжи­вым, ничего незаконного в действиях ре­дакции журнала "Кодры" не обнаружено. В тот же день Чимпой позвонил мне домой и заявил, что мое обращение к президенту Снегуру квалифицируется как распростра­нение заведомо ложных, порочащих лю­дей сведений и против меня возбуждается уголовное дело "за клевету".

И это еще не все. В ночь с 22 на 23 июля нас разбудил резкий звонок, потом в дверь принялись дубасить ногами. Мужские голо­са орали: "Убирайся из Молдовы со свои­ми ..." и мат. Дверь трещала от ударов. Мы к телефону - отключен (телефон у нас и раньше отключали на сутки и больше, а на несколько часов очень часто). На наше сча­стье сосед выскочил на свой балкон и при­нялся кричать. Кто-то позвонил в полицию. Приехав, она никого не арестовала. Теле­фон включили только в 11 часов утра.

Около 5 часов вечера того же дня раздался звонок в дверь. Открываю. Передо мной парень лет двадцати с небольшим, молда­ванин. В руке - сетка с чем-то. "Вам велели передать! - подает мне сетку и ретируется. В сетке - полиэтиленовый мешок, а в нем отрубленная голова собаки.

Напоминаю, у нас шестилетняя дочь, с на­ми живет моя 83-летняя теща, абсолютно беспомощная, помочь нам некому. Соседи уже кем-то проинформированы о нашем конфликте с "народным фронтом" и не по­звонят больше в полицию.

Ваши Игорь ГЕРГЕНРЕДЕР и Тамара БУРДЕНКО

P.S. Буквально сейчас нам стало известно, что на нашего адвоката Я.И.Дубина было оказано давление, и он только что отказал­ся от участия в нашей защите, оставив нас один на один с произволом властей.

Кишинев, 26 июля 1992 г."

Уважаемые читатели! Вы можете оказать не­оценимую помощь молдавским диссиден­там способствуя распространению инфор­мации о преследованиях за инакомыслие в Молдавии, а также перечислив деньги в фонд помощи жертвам националистическо­го террора. Адрес общественного комитета помощи Тамаре Бурденко и Игорю Гергенредеру: Москва 109462, Волжский бульв., д.21, кв.62, Цовма Михаил Александрович.