ДОБЬЕМСЯ МЫ ОСВОБОЖДЕНЬЯ СВОЕЮ СОБСТВЕННОЙ РУКОЙ

Вечерние беседы народных героев

К Василию Ивановичу Петька спешил. И не стал задерживаться у магазина, где человек триста ожидали "Чашму". А комдив вообще эту очередь имел в виду: он читал новый роман Войновича и в такт уличному шуму повторял стихи: "Кто сдает продукт вторичный, тот питается отлично!"

- Василь Иваныч, красного привезли!!!

- Дурак ты, Петька.

Василий Иванович отложил "самиздат", подошел к ящику с бомбами, достал оттуда одну бомбу (0,8), откупорил, налил.

- Крепенько, Василь Иваныч! Жидкость была янтарной.

- А сделано это из диких яблок. Помнишь, мы в детском парке пили? Так вот, берешь мешок и вечером - туда. Сладкие, кислые - не важно, у нас теперь плюрализм, важно только то, что наш парк не выходит на проезжую дорогу, значит в этих яблоках тетраэтилсвинца меньше даже, чем в сосисках.

- Да ты, Василь Иваныч, прямо садовод.

- Чем смеяться, лучше еще выпей. Нравится? Так вот, это и есть те самые яблоки, перетертые на соковыжималке.

- Электрической? - не допив стакана, Петька смотался в коридор за ручкой и записной книжкой и слушал как корейский комсомолец на встрече с Ким Ир Сеном.

- А у тебя что, заграничная есть? Нашу-то, советскую, яблочные ошметки сразу забьют. Возьми, Петька, лучше ручную соковыжималку, а то и простую мясорубку с насадкой (за 2.40). Получится у тебя сок - густой как дореволюционная сметана. Но ты его не стесняйся, разбавляй по-социалистически: на треть, а то и на половину сахарным раствором.

И тут только заметил Петька под краснознаменным ковром с именным оружием 20-литровые бутыли и спросил шепотом:

- А сахара-то сколько надо?

- Сложно с сахаром. Тут расчет нужен. Тебе сколько градусов?

- Чем больше, тем лучше.

- Лучше 14 все равно не получится. Значит, в исходном сырье должно быть сахару процентов 28-30. И здесь надо прикинуть: сладкий у тебя сок или нет? Если совсем кислятину молол, то на такую бутыль не меньше 5 кило песку надо добавить. А если, например, чистого из виноградного сока будешь делать марочное вино, то вообще сахара не надо. Вот и замеряй на глазок. А приборы, Петька, еще в гражданскую войну все побили. Нету в стране приборов.

- А дрожжи-то, дрожжи когда класть?

- А ты размешал? Щенок! Размешай сначала, а то сахар на дно осядет как пятая колонна.

И вообще про дрожжи не говори мне больше. Про отраву эту. Даже при перегонке, которую наш УК не одобряет (так что и я не могу тебе рекомендовать) - они-то и дают тот сивушный запах, который ты не любишь.

- Ах, любишь! Ну если ты любишь напитки из говна, то отправляйся к тому ... мичуринцу, который Чонкина угощал. А у меня и так все перебродит. На природных винных дрожжах, которые - надо тебе, неученому, заметить - живут на поверхности каждого живого плода или ягоды, даже на изюме. Правда, бродить будет в теплом месте не меньше месяца. Да и потом вину неплохо бы отстояться в холодке. Но зато качество как в Бургундии!

Тут Петька вспомнил бутыли с угощением к 8 марта, 1 мая и Пасхе в техникумовской общаге, закрытие резиновой перчаткой, которая поднималась в приветствии от русского народа всем сторонникам сухого закона, и опускалась, когда напиток готов, символизируя то, что мы на них дружно поклали.

- Можно и перчаткой, - согласился Василий Иванович, - только проткни в ней иголкой дырочку. А можно обойтись куском полиэтилена и резинкой. Получится тот же самый клапан: изнутри газ выходит, а внутрь не входит. И делается это для того, чтобы исключить доступ кислорода. В наше время любой унтер-офицер знал, что спиртовое брожение происходит только в бескислородной среде, а с кислородом получается уксус. Есть, кстати, и другие типы клапанов: например, водяной затвор. Могу тебе его нарисовать, хотя сомневаюсь, что у тебя хватит усидчивости изготовить такую сложную машину. Тебе бы все за девками бегать.

- И все-таки нарисуй, Василь Иваныч!

- А может, просто закрыть этот сосуд наглухо, и никакого кислорода не будет?

- Козел! Граната ж получится. Ты под танк, что ли с нею собрался? Со всех стен будешь вино отскребать.

- Хорошо, хорошо, - согласился Петька, - Много в тебе, Василь Иваныч, мудрости.

- Не мудрости, а собственного достоинства. Поэтому, когда наши партийные писатели с перепою чуть-чуть кефир не запретили, я почувствовал себя как в оккупации. Сам посуди: все приличные напитки, доступные нам, пролетариям, вообще пропали. Осталось только то, чем утешаются жертвы Гдляна: коньяки по 30 рублей. Либо же продукция того агроиома-говноеда, но тоже почему-то не по цене удобрений, а по 11 рублей прозрачный раствор, а по пятерке - подкрашенный.

- Ты, Василь Иваныч, водку и портвейн не трожь! Это святое!

- Это для тебя оно "портвейн". Слово "портвейн" вообще звучит гордо. Это "вино из Порту", его лорды пили. А то, что тебе сливают - это 18% раствор технического спирта в подкрашенном сахарном сиропе. Но мало того: если раньше они его хотя бы чистили, то после того как в 85 году партия торжественно провозгласила, что нынешнее поколение советских людей будет помирать трезвым, и чистить перестали. Действительно - дурацкое занятие! Все равно, что церковь ремонтировать, когда известно, что религия - это "род духовной сивухи". И вот теперь то, что из гидролизных колонок прет, то и по бутылкам разливается.

Василий Иванович с горя "яблочное" опрокинул.

- Поэтому от твоей "водки" такое же состояние, как от димедрола, а от "портвейна" - как от димедрола с пургеном. Но мало того, что тебя травят за твои же большие деньги, ты еще за право эти деньги отдать должен три часа стоять перед магазином в любую погоду как моржовый часовой. И знаешь, что ты первое услышишь в очереди?

- Власти ругают?

- Нет, это второе. А первое - как только ты встал в очередь, к тебе подваливает клиент и предлагает: "Сухого? Красного?" Какого угодно по двойной цене. У него с утра все есть. Я подозреваю, что он с писателями и академиком по кефиру т.Угловым выручкой делится. Стимулирует дальнейшие усилия в борьбе за трезвость. И вот, натерпевшись унижений и преодолев искушение рубануть шашкой гражданина, у которого с угря все есть (а это было бы, Петька, мелкобуржуазным терроризмом), вспомнил я слова революционного поэта. Нет, не Войновича. Французского поэта: "Никто не даст нам избавленья, ни Бог, ни царь и ни герой, Добьемся мы освобожденья своею собственной рукой". И купил вот такую книгу: Краснокутская С.В. "Приготовление соков и натуральных вин в домашних условиях". М, 1967. А остальное: применить революционную теорию к конкретно-историческим условиям нашего района - для таких закаленных бойцов как мы с Фурмановым было уже делом техники.

- А эти-то, которые у магазина - они дураки, что ли?

- Кто как. Алкаши, к примеру, вина не делают. Они лучше выпьют жидкость для протирки стекол, нитхинол - от него еще пальцы и член голубеют. Правда, никто еще целиком не поголубел.

- Как никто? Вчера на Пушке выступал один ханыга, призывал идти на митинг к телецентру Останкино: "Долой голых баб с нашего советского экрана".

- Да не про то я! - Василий Иванович начал объяснять, что от нитхинола человек должен голубеть не в похабном, а в самом прямом смысле слова, только никто из любителей этого напитка не прожил достаточно долго, чтобы наука имела конечный результат.

Научную дискуссию прервало появление гостя, похожего на героя песни ДК "Вася Федотов", которого нашли в урне. Из кармана его торчал пузатый флакон одеколона, а зашел он по-соседски: продал комдиву талоны на сахар. Дальше прихожей Василий Иванович его не пустил, но гость не обиделся.

- Вмажем, - предложил он Петьке, доставая свой "Цитрусовый".

- Пахнуть будет, - застеснялся Петька.

- Это ничего. Бабы же душатся шампунями, одеколонами, даже духами, и не боятся, что пахнет.

Когда комдив отсчитал гостю мелочи и выставил его вон, Петька задумался:

- Где же я его рожу мог видеть? Неужели на Пушке?

- Сосед это мой снизу, по кличке "Чебурашка". А митинги против голых женщин - чти ж, с его женой поживешь, особенно с голой, и в эти... друзья животных можно вступить.

- Ладно, хрен с ним. Ты лучше расскажи, что такое лиловое в левой бутыли булькает.

-Это, Петька, черноплодка. В конце августа собрали на даче у Фурманова, будет вино типа "Кьянти".

- А выжимать ее надо?

- В том-то и дело, что не надо! Засыпал чуть больше пол-бутылки ягод, залил сахарным раствором - из расчета 4 кг на 20-литровую бутыль, и опять же - на месяц в теплое место. Потом вино слил, поставил в банке доходить, а в ягоды снова залил сладкую воду. И так три раза. Только не забывай ягоды перемешивать - иначе спирт будет распределяться в бутыли как буженина и индийский чай в советской торговле.

-?

- Сверху все, а снизу ничего. Выпьем, Петька, за социальную справедливость!

- Ура! А скажи мне, Василь Иваныч, что делать зимой? Если фрукты покупать на рынке, то обойдется, пожалуй, дороже магазинного.

- Наука учит, что бродит все растительное, а Войнович добавляет, что и животное тоже. Соки - на что? Кипрский сок, к примеру - это и есть через месяц кипрский мускат.

- Но ведь советские соки с этими… консерваторами.

- Правильно. Родные дрожжи в них убиты - значит, надо бросить пригоршню живых ягод или изюма, только немытого, чтобы не смыть колонии дрожжей. Или приготовить закваску из протертого изюма с разведенным пополам водою вареньем - на три дня в теплое место, и как только началось брожение - закваска готова. Или возьми осадок от казенного вина - сухого или полусладкого (только не крепленого). Те же самые натуральные дрожжи.

- А магазинные соки можно разводить?

- Конечно, 30-процентным сахарным раствором на треть или даже пополам, если виноградный или яблочный. А то можешь и смешивать разные…

- Слушай, - прервал его Петька, - а законом это все не карается?

- В том-то и суть, что караются "крепкие спиртные напитки домашней выработки" (ст. 158 УК РСФСР) - а мы пьем вино, напиток не только дозволенный, но и благородный, как говорила вчера очень умная женщина, депутат от Молдавии.

- А вот представь: накуплю я ящик той же "Чашмы" или "Имбирной", и вместо того, чтобы пить, захочу ее перегнать на самогонку. Объясни мне, Василь Иваныч, будет это "домашней выработкой" или нет.

- Во-первых, если у тебя завелись лишние деньги, то покупай сразу и скороварку, потому что свою под "Имбирную" я тебе не дам. А юридический вопрос, который ты поставил, очень интересный. Давай опять же к депутатам обратимся, к товарищу Собчаку или Гдляну…

(продолжение возможно следует)

("Урлайт" №7,1990)