И СНЕГ, И ВЕТЕР...

Как ни бушуют в последнее время ветры перестройки, как ни "кипит страстями митинговая демократия", а всё-таки демонстрации жители первопрестольной всё ещё воспринимают в старом контексте. Ну в самом деле, чем обычно оборачивалась традиционная демонстрация 7 ноября? Собирались побалагурить, махали дурацкими бумажными цветами, по рукам шла бутылочка... Да ещё обидно бывало, что не удалось пролезть в колонну поближе к трибуне, посмотреть живьём на вождей Советского Союза.

Вот и сейчас. 10 декабря 1989 г. москвичи, собираясь у спорткомплекса "Олимпийский" в День защиты прав человека находились во вполне демонстрационном настроении. Правда, флаги у них в руках были уже не столь однообразно кумачёвы (цветов тут хватило бы на целую палитру), но размахивали ими так же бойко и задорно, как и серпасто-молоткастыми пару-тройку, а то и год тому назад. Бодро трезвонил в мегафон голос известного московского нар.фронтовика Андрея Бабушкина, приветствовавшего очередную организацию неформалов или делегацию какого-либо района столицы. Как-то не тянуло всё это на оппозиционное уличное мероприятие, которые мы привыкли воспринимать под взмахи дубинок спецназа или однообразно-грозное гудение: "Ель-цын-ель-цын-ель..."

Потусовавшись с полчаса у "Олимпийского", толпа, на ходу самоорганизуясь в колонну, вышла на проспект Мира в отправилась в путь вдоль этой широкой улицы, имея целью Выставку достижений народного хозяйства. Тут вдруг обнаружилось, что демонстранты весьма разнородны и расположены некими слоями: если для одних в охоточку было покричать "До-лой-КГБ", то соседи, подымая воротники, сиротливо помалкивали – вроде как их здесь и нет или они сигареты покупают. Если кадеты кричали: "Даёшь правовое государство!", то из рядов анархистов им ответствовали: "Меняем правовое государство на левовое общество!" Если в основной колонне среди жовто-блакитных, бело-сине-красных и красно-чёрных знамён никто особо и не различал, какого ты роду-племени, то замыкавшая шествие монолитная когорта "великороссов" призывала дать бой националистам строго определённой нации – еврейской. Стычек, однако, не было, все стремились к сохранению статус-кво и лишь разыгравшиеся передовики-патриоты, вылетели, было, с неуместным здесь красным флагом в серёдку, но, встреченные дружным: "До-лой-ОФТ!", ретировались обратно.

Таким манером добрели до ВДНХ, дабы подивиться – только не на ирреальные "достижения народного хозяйства", а на скромные завоевания соц.демократии. Русский мороз, тем временем, крепчал. Первыми не выдержали его любители всего исконно-русского. Затем, минут через 30-40, по-английски удалились здоровые дядьки из ОФТ со своими аккуратными (не иначе – заводским художником в рабочее время нарисованными) плакатами. "Что, ребята, отработали смену, домой пора?" – доброжелательно напутствовали их из толпы.

А на трибуне сменяли друг друга старый диссидент Сергей Ковалёв и гонимый редактор ногинской газеты "За коммунизм", участник забастовки 1989 года в Воркуте и 1962 года в Новочеркасске, американский правозащитник и советский райкомовец. Этот последний с шутками-прибаутками призывал не верить сказкам Ганса-Христиана Попова, но народ слушать его не стал, заулюлюкал и, после напоминания ведущего о плюрализме, позволил произнести райкомовскому краснобаю лишь: "С наступающим Новым Годом!" Надо сказать, не сплоховал и ведущий. "За поздравление – спасибо, – кивнул он райкомовцу, – а КПСС – позор!" По-зор-по-зор-по-зор..." – мерно затарахтело вж ответ с площади.

Митинг – не место для обсуждения, но за неимением свободной ежедневной печати, здесь всё же обсуждали – завтрашнюю политическую забастовку, перспективы 2-го съезда нардепов, грядущий экономический крах и многое другое.

К трём часам, уже порядком задубев и поредев на морозе, митинг вновь внимая звонкоголосому Андрею Бабушкину, принимает резолюцию с набором обычных демократических требований этой осени. Самые отчаянные остались договорить и дослушать, а ваш корреспондент, не чуя под собой отмороженных ног, кинулся мелким полубесом к ближайшей станции метро, прихватив по дороге выпущенных кем-то специальных памятных значков: "Участник митинга". В сознании возник "застойно-ритуальный" ассоциативный ряд, но мысль прервал коллега из "Панорамы Александр Верховский, сообщивший о намерении выдвинуть свою кандидатуру в российский Верховный Совет. Ассоциативный ряд тут же взял привычный перестроечный штопор и ваш корреспондент оказался проглоченным турникетами и эскалаторами.

Он ехал в духоту помещений и мороку публичных дискуссий в предвкушении этого ежегодного оргазма социалистической демократии – выборов. А первый в Москве официально разрешённый митинг памяти прав человека уже стал историей.

Владимир ПОТАПОВ