МОЖНО ЛИ ВОЗРОДИТЬ СОЦИАЛИЗМ?

к дискуссии в "Московских новостях"

Спор на тему, "можно ли возродить социализм" тесно связан с дискуссиями о том, "что мы перестраиваем и во что", можно ли считать созданный в СССР строй социализмом, является ли Сталин продолжателем дела Ленина или наоборот его врагом? Последний по времени всплеск этой дискуссии мы имеем перед собой на страницах МН за 8 сентября.

"Если верно, что перестройка – это возрождение социализма, а не его демонтаж, – пишет Лен Карпинский, – то необходим именно демонтаж административно-командной системы".

Карпинскому вторит экономист Егор Гайдар: "Программа реформ – это курс на обновление социализма".

И в том же номере газеты историк-эмигрант Александр Некрич, решительно заявляет, что социализм – это именно то, что и построено в СССР – "утопия у власти". Возродить его или обновить поэтому немыслимо, необходимо "просто" возвращение к капитализму, к рыночной "проверенной столетиями системе".

В этом споре меня не удивляет позиция бывшего коммуниста Некрича, ставшего в эмиграции последовательным антикоммунистом. Удивляют его оппоненты, и не только упомянутые, но и другие их единомышленники, в той или иной степени остающиеся приверженными основам марксизма. Ведь среди этих основ находится и диалектика. А она, как известно, утверждает, что развитие идет по схеме: тезис-антитезис-синтез.

Тезис в нашем случае – это капитализм с тремя его китами: частной собственностью на средства производства, свободным рынком и капиталом. Антитезис – созданный в СССР строй, напрочь отвергнувший все главные устои капитализма. Вместо частной собственности – государственная, вместо рынка – план, вместо капитала – вал. В капиталистическом обществе работу менеджера судят по темпам роста капитала, в социалистическом – по темпам роста вала. Для капиталистов деньги не пахнут, для социалистов – цифры (этого самого вала). Разница, между прочим, "только" в том, что с ростом капитала растет потребление, а с ростом вала – дефицит.

Но вернемся к диалектике. Приведенные нами противопоставления и сравнения не оставляют сомнения в том, что созданный в СССР строй представляет собой чистейший антитезис капитализму, реакцию на него, шараханье в противоположную крайность. Строй этот в главном соответствует описанию социализма у классиков марксизма и марксистам-реформаторам надо иметь мужество социализмом его и признать. Из его экономической сущности – национализация, план, вал, – с неизбежностью вытекает необходимость сильной и самодержавной власти, культа личности. Чем больше размер хозяйства, тем жестче должен быть хозяин, чтобы блюсти порядок. И вот в России появляется Сталин, в Китае – Мао, в Камбодже – Пол Пот и т.д. И согласно всё той же диалектике "реальный социализм" невозможно возродить или обновить, как нереально и возвращение после него к капитализму. В свободном, естественном развитии антитезис может заменить только синтез, и синтез – это качественно новое состояние.

Я знаю, что среди советской интеллигенции многие вместе с марксизмом отвергают и диалектику. Не будем сейчас об этом спорить. Но её обсуждаемый нами аспект несомненно отражает реальность, соответствует здравому смыслу и законам ньютоновской физики. Как маятник в свободном движении неизбежно проходит точку равновесия, так и развитие общества – точку синтеза. В обоих случаях виновата инерция, движения, Ленин в конце жизни почувствовал, видимо, это и попытался задержать, вернуть "маятник" в точку синтеза. Сам того, видимо, не сознавая, начал нащупывать элементы нового синтезного строя, продолжая называть его старым именем. Очевидно, очень тяжело марксистам на себя обращать (не на врагов) диалектический анализ и признать дело своих рук всего лишь антитезисом, т.е. формацией сугубо временной, в перспективе нежизненной и вредной, в случае если "маятник" заклинит. Но Ленину в 21 году еще можно было бы простить это нежелание подвергнуть диалектическому анализу дело своей жизни, сейчас же отсутствие в этом отношении мужества непростительно. Сейчас надо было бы "оставить ненужные споры", как сказал бы Высоцкий, и думать о создании принципиально нового синтезного строя и нового названия для него, только в этом случае, между прочим, можно было бы говорить о революционной перестройке, а не об очередной безнадежной попытке ремонта "реалсоциализма". И борьба, работа по созданию нового строя способна была бы вдохновить широкие слон общества, а это, наверное, самое главное.

Но где искать идеи и прообраз нового строя, могут спросить скептики, – опять в чьей-либо гениальной голове? Нет, они просматриваются, точнее, уже набухают в недрах современного капиталистического общества. Они видятся там в структуре самоуправляющихся предприятий и учреждений, принадлежащих трудовым коллективам, которых становится все больше на Западе, и в структуре крупных капиталистических концернов с автономными филиалами и с централизованным расширенным воспроизводством и накоплением капитала. Филиалы вкладывают средства лишь в интенсивное развитие своего производства.

Как же можно называть этот новый строй? Я и мои единомышленники называли его раньше "третьим путем", потом – социалистическим самоуправлением, а теперь я прихожу к мысли, что надо и прилагательное отрезать, как отсыхающую пуповину. Просто – самоуправление, строй самоуправления – трудового, регионального, национального; общество самоуправляющихся трудовых коллективов и ассоциаций, общество самоуправления.

И партию новую, без которой не обойтись {1), которая могла бы повести борьбу за революционную перестройку старого строя в новый, надо тоже назвать новым именем, например, Партией Самоуправления. Революции всегда рождают новые имена и понятия.

* * *

Идеалы и ценности, лежащие в основе строя самоуправления, близи к социалистическим? Верно, но они родились, сложились много раньше появления понятия "социализм". Идеалы Великой Французской революции – свобода, равенство и братство – разве не близки к ним, не представляют собой одну из ступеней развития и осознания этих общечеловеческих идеалов, называемых нами теперь социалистическими? И строй самоуправления – это, видимо, то, что приходит на смену мечтам о коммунизме. Действительно, вместо утопичной мечты ликвидировать деньги – реальная возможность сделать их средством, а не целью экономической жизни. Вместо ликвидации частной собственности на средства производства – создание групповой трудовой собственности, которую можно рассматривать как добровольное (!) объединение частных собственников (наряду, разумеется, со свободой всех других форм). Вместо ликвидации рынка – освобождение его от агрессивной конкурентами в накоплении частных капиталов, угнетающей человека и опасной для окружающей среды. (Накоплением капитала, расширенным воспроизводством должно заниматься государево, общество) И ряд этот можно продолжить.

Как бы все прояснилось, как бы легче и веселее стало дышать, если бы и друзья и противники социализма решились бы, согласились отправить это понятие в музей!

Вадим Белоцерковский

(1) Разумеется, речь идет о демократической партии в многопартийной системе.