Я ОБВИНЯЮ!
30 марта 1989 года
судебный исполнитель Кировского райнарсуда Дядченко в
сопровождении сотрудников Кировского РОВД Маханека и
Гусевой явилась в дом № 2 по улице Фурье (г.Иркутск)
для того, чтобы выселить из квартиры семью Владимира Щербинина.
Решение Кировского райнарсуда
о принудительном выселении было Щербининым обжаловано
в областном суде. Не обращая внимания на объяснения хозяина, Дядченко приказала
бригадиру кооператива "Строитель" Турчину
взломать входную дверь, которую заблокировали жильцы дома и приглашённые Щербининым члены неформальной организации
"Социалистический клуб", жильцы вели запись происходящего на
магнитофон и снимали на фотоплёнку.
Турчин отказался орудовать
ломом против людей. В живой цепи, загородившей дверь, стояли и женщины. Тогда
Дядченко, посоветовавшись со старшим лейтенантом Маханеком,
решила взломать окно. Кооператор Турчин взломал раму,
после чего ломом завладел Маханек. В это время Щербинин и Сурушкин лихорадочно
мазали краской подоконник, надеясь таким способом сдержать натиск
распоясавшихся "служителей закона". Кроме них в комнате находились
Адельсон и Подшивалов. Остальные вышли на улицу.
Улучив момент, Щербинин выхватил лом из рук милиционера и передал его Подшивалову, который тут же убрал это "орудие
судопроизводства" вглубь комнаты, подальше от окна. Маханек
отступил от окна и снова начал советоваться с Дядченко. Жильцы попытались
закрыть окно, но раму перекосило.
Через несколько минут
штурм повторился. Маханек рванул раму, подав руку
Дядченко, и та вскарабкалась на подоконник. Резко толкнув стоящих
у подоконника Щербинина и Адельсона, так что не
ожидавшие того мужчины подались назад, резвая девица спрыгнула обратно на
улицу, Маханек схватил Щербинина
за шиворот и потащил его из квартиры через окно. Адельсон, Сурушкин
и Подшивалов удержали товарища и вырвали его из рук
милиционера. Вывалившись на улицу, Маханек начал
демонстрировать царапину на правой руке и обвинять почему-то Сергея Позникова, стоявшего у него за спиной.
Вскоре подъехал наряд
милиции. Дальнейшее противодействие погромщикам было бессмысленным. Сурушкин вышел через окно на улицу, и его сразу посадили в
фургон, Дядченко, Маханек, Гаускин
и еще один милиционер в штатском ворвались в квартиру. Дядченко выломала крышку
магнитофона и начала рвать ленту. Маханек
и Гаускин пытались отнять у Адельсона фотоаппарат.
Четвёртый крутил руку Подшивалову. Разделавшись с
магнитофонной записью, Дядченко из-за спины выхватила у Адельсона фотоаппарат и
швырнула его в окно с криком: "Засвечивай плёнку!" Фотоаппарат поднял
майор милиции, командовавший нарядом. В этот момент на улице раздался крик
боли. Два милиционера волокли в фургон Сергея Панькина,
заломив ему шею и руки.
Вся вина Панькина состояла в том, что он сделал одному из
блюстителей замечание, сказав, что в доме есть дети. Действительно, в квартире
находилась жена Щербинина с грудным ребёнком. Она
встала в проходе и заявила, что не пустит посторонних в свой дом. Дядченко
сильно толкнула женщину, ребёнок на её руках зашёлся в крике. Защитников дома
вывели на улицу. Адельсон подошёл к милиционеру и потребовал, чтобы ему вернули
фотоаппарат. В ответ на это ему заломили руку и втолкнули в фургон. Щербинин и Подшивалов сели в
машину без сопротивления.
Восемь
человек были привезены в Кировский РОВД и провели там более трёх часов. В это время на улице
Фурье шёл погром. Выломали все окна и двери, выбросили все вещи на улицу,
погрузили их на машину и увезли на окраину города. Дядченко приказала громилам
привести дом в нежилое состояние.
Схваченных жильцов и
неформалов принудительно отвезли в суд. Когда судья решила
отправить дело на доследование и сказала, что задержанные свободны, Маханек и Гаускин заявили, что
всех сейчас отвезут обратно в отделение для дачи показаний. Людям
пришлось обратиться за помощью к судье, которая подтвердила своё решение, и
раздосадованные милиционеры удалились.
Люди сразу же
направились в Кировскую районную прокуратуру и написали три заявления – на
противоправные действия милиции, на незаконное задержание, на старшего
лейтенанта Маханека, давшего в суде ложные показания
и обвинившего В.Щербинина в нанесении удара ломом.
На следующее утро Маханек явился на ул. Фурье и, застав там всех задержанных
накануне, пытался раздать бланки повесток, которые тут же начал заполнять. Люди
заявили, что повестки принято получать по почте и за подписью начальника
отделения». Из рук Маханека повестки брать
отказались.
3 апреля Подшивалов, Позников и Тапхаев были взяты на своих квартирах и принудительно
привезены в Кировский райнарсуд,
где без всякого разбирательства подвергнуты штрафу судьёй А.Е.Куклиным, заранее
написавшим "приговоры". Оштрафованные
обжаловали это решение в областном суде и подали заявление в Кировскую
прокуратуру на принудительную доставку в суд вопреки процессуальному
законодательству. Это заявление, как и все предыдущие, кануло в Лету.
19 апреля все трое были
вызваны в Кировский райнарсуд.
В повестках было указано, что они вызываются в качестве подсудимых. Оказалось,
что их вызывали для того, чтобы напомнить о необходимости уплатить штрафы в
течение дня. Тем не менее, в повестке было написано: "В случае неявки
штраф 30 рублей". Повестки заполняла секретарь суда Хмельницкая.
Возмущённые "подсудимые" и пришедшие с ними граждане потребовали от
Куклина объяснить причину издевательского вызова, ведь дело находилось на
обжаловании. В ответ Куклин грубо выгнал людей из кабинета и пригрозил вызвать
милицию. Люди пошли к председателю областного суда М.В.Чернову, который тоже
отказался с ними разговаривать. И только в областной прокуратуре удалось доказать
неправомерность поступка Куклина. Исполнение противозаконного решения районного
судьи было отсрочено.
В конце апреля все
задержанные 30 марта были вызваны в следственный отдел УВД к
следователю О.Очирову, который заявил о возбуждении уголовного дела
"по факту нанесения телесных повреждений сотруднику милиции и судебному
исполнителю". Таким образом, обвиняемые стали истцами, а истцы – обвиняемыми.
На очных ставках Маханек, Гаускин и Дядченко
давали ложные показания, путались, но это не помешало следователю Очирову
сфабриковать дело против жильцов и неформалов. На сей раз в
нанесении удара ломом обвинялся член Социалистического клуба И.Подшивалов.
Очирова неоднократно
опрашивали, почему дело, в котором принимали участие сотрудники милиции,
расследуется УВД, а не прокуратурой, как положено по закону. Очиров уходил от
ответа. Тогда Подшивалов и его товарищи поняли, что
следственные органы попросту попирают закон и 23 мая вместе с жильцами начали
голодовку на сквере Кирова. Одним из требований голодающих было прекращение
фабрикации уголовного дела против защитников дома на ул. Фурье. Областной суд к
тому времени утвердил решение районного, и штрафы были выплачены. Таким
образом, за одно сфабрикованное обвинение люди наказывались дважды – в
административном и уголовном порядке. Голодовка продолжалась шесть дней. 29 мая
требования жильцов отменить решение суда о принудительном выселении шло
удовлетворено. Уголовное дело № 36756 было передано из УВД в
прокуратуру, но уже 23 мая, в первый день голодовки, главный прокурор
области Плешивцев заявил по телевидению, что у него
есть все основания считать, что совершено преступление, и виновные понесут
наказание. В июне Подшивалов отправил в Прокуратуру
СССР и Прокуратуру РСФСР ходатайство об отводе всех следователей, подчинённых Плешвцеву, и о предоставлении следователя из любого другого
края или области. Дело было приостановлено.
В середине июля из
Прокуратуры РСФСР пришло извещение, что ходатайство
передано в прокуратуру Иркутской области и о принятом решении будет сообщено.
Никакого сообщения не последовало.
19 июля в прокуратуру
был вызван Подшивалов, и ему предъявили обвинение в
нарушении трех статей Уголовного Кодекса РСФСР (190-3, 191, 191-1, 4.2). Вскоре
обвинения были предъявлены Позникову, Тапхаеву, Адельсону, Бурушкину, Панькину. Со всех взята подписка о невыезде. Таким образом,
все свидетели стали обвиняемыми, а обвинительное заключение составлено только
по показаниям милиционеров. Следователь Комаров даже не вызывал других
свидетелей, один из которых, А.Шамсудинов сам явился
в прокуратуру для дачи показаний, но принят не был.
Я расцениваю фабрикацию
уголовного дела против людей, защищавших свои права., как
вызов демократическим процессам, которые происходят в нашей стране, как попытку
расправиться с активистами неформального движения.
Я ОБВИНЯЮ В НАРУШЕНИЯХ
СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ ЗАКОННОСТИ:
судебного исполнителя
Кировского райнарсуда Н.Б.Дадченко;
сотрудников Кировского РОВД Маханека, Гаускина, Гусеву;
председателя Кировского райнарсуда А.Е.Куклина;
судью Кировского райнарсуда Т.В.Истомину;
следователя
следственного отдела УВД О.Очирова;
главного прокурора
Иркутской областной прокуратуры А.А.Плешивцева.
И.Подшивалов,
член Социалистического
клуба,
г.
Иркутск.
ПРИЛОЖЕНИЕ. Перечень
обвиняемых по делу № 36756:
Подшивалов Игорь Юрьевич,
ст.190-3, 191, 191-1, ч.2 – член КАС
Тапхаев Владимир Николаевич,
ст.190-3, 191-1, ч.2 – член КАС
Позников Сергей Геннадьевич, ст.190-3
– член КАС
Сурушкин Анатолий Николаевич,
ст.190-3, 191, 191-1, ч.2
Адельсон Яков Моисеевич,
ст.190-3, 191, 191-1, ч.2.
Щербинин Владимир Васильевич,
ст.190-3, 191, 191-1, ч.2
Антонов Александр
Михайлович, ст.190-3 – член Соц.клуба.
Панькин Сергей Иванович,
ст.190-3, 191-1, ч.2
Дело возбуждено 11
апреля