АНАРХИЗМ ИЛИ НЕЧАШЦИНА?
Как и в любом нормально развивающемся идеологическом течении, в
современном русском анархизме случаются споры, иногда весьма жаркие. Не всегда
бывают они интересны широкому читателю, но тема этой подборки, как нам кажется,
привлечёт внимание людей, искренне заинтересованных в дальнейшем продвижении
нашей Родины по пути свободы.
Итак, на этот раз сошлись в споре два анархиста и либерал:
Дмитрий ЖВАНИЯ (Анархо-коммунистический революционный союз, Ленинград), Валерий
ФАДЕЕВ (Движение за свободу и демократию, Москва) и Александр ШУБИН (Московская
организация КАС).
НАШЕ ОТНОШЕНИЕ К БОРЬБЕ
ЗА ТАК НАЗЫВАЕМЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ СВОБОДЫ.
Мы, анархисты, всегда были, есть и останемся противниками этой
борьбы. На первый взгляд это покажется странным, но стоит только вникнуть, как
всё становится ясно. Анархизм главной и первоочередной своей целью ставит
уничтожение государства. Государства всякого – даже трижды демократического.
Кроме того, мы, анархисты, считаем демократическое государство более опасным
врагом, так как под мнимым "гласом народа" маскируется тоталитаризм.
Политика государственников во все времена заключалась в том, чтобы ослаблять
или натягивать поводок, на котором они держала подвластный народ. При
демократическом режиме поводок, конечно, ослаблен и может создаться видимость
его полного отсутствия. Но это лишь видимость! Он существует и когда нужно хозяину
натягивается, то есть народ всегда остаётся угнетённым и эксплуатируемым и при
демократии и при тоталитаризме.
Собственно говоря, демократия есть ничто иное, как скрытый
тоталитаризм. А скрытый враг, как известно, опаснее явного.
Политическая борьба – это дело политических партий: КПСС, ДС,
всякого рода фронтов и т.д. Мы же выступаем против самого института власти, за
скорейшее, полное и окончательное его разрушение.
М.А.Бакунин всегда был противником борьбы за политические свободы,
так как политические свободы суть понятия буржуазные, государственные. Почему?
Ответ таков – эта борьба отвлекает трудящихся от борьбы за коренное
преобразование общества, т.е. от борьбы за социальную революцию.
Класс государственников политикой мелких уступок и реформ всегда
будет стараться продлить своё существование. Иначе он, этот класс, и не может,
так как вне государства он не будет иметь возможности высасывать кровь из
народа и будет обречён на вымирание и исчезновение.
Кроме того, класс государственников всегда, а в ходе
политических кампаний особенно, стравливает трудящихся между собой, разделяя их
на классы. Подобное положение было заметно даже в предвыборной борьбе 1989
года.
Мы, анархисты, различий между трудящимися не делаем. По нашему мнению
их интересы не имеют существенных различий, за исключением небольшие нюансов,
зависящих от специфики работы. Трудовая интеллигенция, рабочий класс,
крестьянство – это всё народ, объединённый общим понятием трудовой.
И этот трудовой народ стоит в прямом антагонизме с классом
государственников. Именно объединённых усилий трудящихся они и боятся, а потому
сегодня, как никогда, актуален лозунг:
"Трудящиеся всех стран, соединяйтесь!"
Анархо-коммунистический революционный союз.
СКРЫТАЯ МЕЧТА
АНАРХО-КОММУНИСТОВ.
("Голос
анархии" № I, "Наше отношение к борьбе за так называемые
свободы").
Я, признаться, с надеждой читаю неформальную прессу – всё жду,
не объявится ли какой-нибудь сильный мыслитель со свежими мыслями. Особенно
импонирует мне тон, с каким сообщаются "новые" истины –
уверенный, не допускающий сомнений.
Так, к примеру, существует несколько определений демократии.
Трудно сказать, какое из них точнее всего раскрывает его суть, и можно только
приветствовать отважные попытки дать это определение заново.
Нет ничего более завораживающего, чем между делом небрежно
оброненная фраза, в которой как нечто всем давно известное и даже надоевшее
сообщается "откровение" автора.
Именно так поступает неведомый мне
анархо-коммунист, когда вдруг заявляет: "Собственно говоря, демократия
есть не что иное, как скрытый тоталитаризм. А скрытый враг, как известно,
опаснее явного".
Из сказанного явствует, что демократия – это тоталитаризм в
наиболее опасной форме.
Отсюда сам собою напрашивается вывод: борьба за т.наз. политические свободы – это борьба за наиболее опасную
форму тоталитаризма…
Было бы любопытно сделать ещё какие-нибудь логические выводы из
посылки автора, но, на мой взгляд, одной уже достаточно.
Сожалею, что умер Дж.Орвелл
и не дожил до столь знаменательного дня, когда бы он мог в ленинградской
анархистской газете прочитать дефиницию, достойную незабвенной памяти ангсоцовской "Война –это мир".
Конечно, анархисты – люди простые, они, как
говорится, "академиев не кончали", однако –
какая игра ума и, я бы даже сказал, гениальность: "Демократия – это тоталитаризм!".
Попробуйте сочинить что-нибудь в этом роде, и вы поймёте, как
трудно быть оригинальным. Даже автор рассматриваемого нами опуса не избегает
банальности. К примеру, он заканчивает лозунгом: "Трудящиеся всех стран,
соединяйтесь!", называет себя коммунистом-анархистом и революционером (!).
Обидно за великого человека. Как бы не отвернулись от него друзья-анархисты.
Тем не менее, хочется задать несколько вопросов ради шутки. Ну
ладно, демократия – это враг, а как быть с коммунизмом? По-моему, если
принимать терминологию автора, коммунизм – это открытый тоталитаризм, и хотя
открытый враг менее опасен, чем скрытый, не следует ли бороться и против него
также?
Не забудем, наш автор именует себя анархо-коммунистом,
и потому правомерен самый страшный вопрос. А как соотносятся между собой
анархия и тоталитаризм?
Сюда же наводящий вопрос: "Если возможно быть анархо-тоталитаристом, не есть ли анархия что-то вроде
смазочного материала, который придаёт тоталитарным процессам гладкий и
необратимый характер?"
А может быть, коммунизм – это не тоталитаризм, а, скажем,
демократия? Или анархия? Или революция? Прошу ответить!
Я, конечно, очень уважаю революционеров и коренных
преобразователей общества и вместе с ними плюю на так называемые политические
свобода, борьба за которые только отвлекает от главного, тем более что никто и
не знает, что это такое – политические свободы?! Не было их – и не надо. Но,
вроде бы, анархизм – это политическое течение и без терпимого к себе отношения
существовать не может… Смущает вот что:
анархо-коммунисты уверены, что чем сильнее тоталитаризм, тем лучше. Видимо,
больше возможностей его победить. Но так ли это на самом деле?
В условиях разгула тоталитаризма, то есть отсутствия
политических свобод слова, печати, митингов и демонстраций, союзов и
ассоциаций, единственными методами борьбы становятся нелегальные. Нелегальные –
значит, подпольные, а в подполье выбирают крайние средства:
какой смысл сесть за необоротное слово, если можно забросать кого-то бомбами?3десь
работает особая подпольная логика: логика жертвенности.
Неужели ленинградские революционеры опять тянутся к пистолетам?!
Занятная тогда перспектива ждёт наше российское демократическое движение!
Оставляю возможность каждому нарисовать её в меру своей "способности
представлять".
20.07.89 Валерий
ФАДЕЕВ, движение за свободу и демократию.
ДЕМОКРАТИЯ И АНАРХИЯ.
(несколько
мыслей по поводу № I "Голоса анархии")
"Демократия – это не анархия". Изречение, достойное
стать, эпиграфом перестройки. И с этим нельзя не согласиться – демократия – это
не анархия. Анархия лучше, но до неё путь лежит через демократию. Анархия
предполагает свободу, которая не может быть ограничена другими людьми. Любая другая
ситуация предполагает власть. Чтобы достичь этого состояния, необходимо
расширять сферу свободы, вытесняя бюрократические структуры там, где их может
заменить самоуправление. Попытки "ввести" анархию силой и сразу
приводили к возникновению механизмов власти, иногда довольно авторитарных, за
спиной сражающихся анархистов. Об этом красноречиво свидетельствует опыт армии
Н.Махно и испанских анархо-синдикалистов. Они давали образцы невозможной для
парламентаризма демократии (власти большинства), но не анархии. И тем не менее они сделали шаг к ней, отстаивая политические
свободы. Но стоит забежать в этом деле вперёд – и тут же возникает авторитарная
военная власть.
Интересно, что необходимость борьбы за демократию на пути к
анархии, осознавали ещё выдающиеся мыслители анархизма XIX века. Когда в
Каково же было моё удивление, когда в № I "Голоса
анархии" я прочитал: "М.А.Бакунин всегда был противником борьбы за
политические свободы, так как политические свобода суть понятия буржуазные,
государственные. Почему? Ответ таков – эта борьба отвлекает трудящихся от
борьбы за коренное преобразование общества, т.е. от борьбы за социальную
революцию". Дело, конечно, не в М.А.Бакунине, авторитеты ещё ничего не
доказывают. Но сам принцип удивителен – "Движение к цели – ничто, конечная
цель – всё." Движение к цели
"отвлекает" нас от борьбы за цель. Мало того, Анархо-коммунистический
революционный союз считает, что анархия возникнет как-то сразу, да ещё после
того, как общество двинется в обратную сторону: "Анархизм главной и
первоочередной своей целью ставит уничтожение государства. Государства всякого
– даже трижды демократического. Кроме того, мы, анархисты, считаем
демократическое государство более опасным врагом, так как под мнимым гласом
народа скрывается тоталитаризм…
Собственно говоря, демократия есть не что иное, как скрытый
тоталитаризм".
Здесь явно закралось теоретическое недоразумение. Демократия по
определению – власть народа, и если мы сталкиваемся со скрытым тоталитаризмом,
то это не демократия. Государство, т.е. бюрократический аппарат управления и
подавления, демократии обеспечить не может по природе своей. Но
государство, которое пытается рядиться в демократическую тогу, которое
раскалывает бюрократический аппарат по многопартийному принципу, которое
отступает под давлением снизу, оставляя угнетаемому народу сферу политических
свобод – это враг менее опасный, чем откровенный тоталитаризм. Такое
государство вынуждено мириться с вызреванием рядом с собой зачатков анархии –
самоуправления, независимых мысли и творчества. Оно позволяет анархистам
скрестить шпаги с партийной (или многопартийной) номенклатурой в открытой
политической борьбе...
Стоп. № I "Голоса анархии" возражает: "Политическая
борьба – это дело политических партий: КПСС, ДС, всякого рода фронтов и т.д. Мы
же выступаем против самого института власти, за скорейшее, полное и
окончательное его разрушение".
А чем заменить вдруг разваливавшуюся систему власти, или у нас
уже вызрели работоспособные структуры самоуправления? Впрочем, это ведь тоже
власть, которую необходимо в ближайшее время разрушить. И тогда явится
общественный хаос, который всегда рождает неравенство и авторитарную власть.
Остановить такое развитие событий может только политическая борьба, которой,
кстати сказать, АКРС постоянно занимается. Ведь основным методом политической
борьбы является агитация на политические темы. Но не следовало бы
ограничиваться только этим методом. Это, конечно, не значит, как сказал один из
активистов АКРС Д.Жвания, что в борьбе с государством
"все средства хороши!" Есть такие средства, которые только укрепляют
государственность, кто бы их ни применял. Прежде всего
это – террор. Но такие метода как предвыборная борьба, если она даёт
возможность принципиальной анархической агитации, структурной перестройки
отдельных звеньев управления, после которой она перестают быть таковыми – все
эти методы только ускорят продвижение общества к анархическому идеалу.
И ей богу, неприятно было читать ультиматум АКРС Петру Раушу, который не решил, будет ли выдвигаться кандидатом в
местные органы власти. По существу это ультиматум всей организации КАС, которая
признаёт предвыборную борьбу, и не только в местные органы власти. Но всё-таки
хотелось бы надеяться, что наше взаимодействие пойдёт дальше не по пути
ультиматумов, а в рамках диалога и великого анархического принципа консенсуса,
согласия.
А.ШУБИН
Московская организация
Конфедерации Анархо-Синдикалистов