АНАРХИЧЕСКИЕ БУДНИ.

У нас много нового. Активизировались. 2 марта провели встречу со студентами и преподавателями истфака Иркутского университета, с которого недавно сняли позорное имя Жданова. Там было две команды – анархисты и дээсовцы. Мы по очереди излагали свои платформы. Меня удивило, что преподаватели после наших выступлений стали один за другим расхваливать нашу платформу, называть нас "товарищами анархистами", говорить, что "анархизм – светлая, благородная идея" и хаять дээсовцев. Один вообще выдал: "ДС зовёт в прошлое, анархисты – в будущее". Дээсовцы не преминули съязвить, дескать, коммунисты хвалят анархистов, значит это одно и то же.

5 марта СК совместно с ДС провёл митинг на тему "Сталин умер, сталинизм жив". Когда мы развернули чёрные транспаранты, сталинисты - старые пердуны, начали орать, чтобы убрали провокационные лозунги, а обыватели перепугались. Тем не менее лозунги продержали все полтора часа. Я рассказал о Новочеркасске, Минске, Карабахе - "старпёры" снова заорали: "Откуда вы знаете? Вы что, там были? Это издевательство над советской властью!" На одном лозунге было написано: "ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ-КГБ БУДЬТЕ ПРОКЛЯТЫ!" Иркутский "Мемориал" саботировал это мероприятие. Мы провели его от лица группы "Стена".

После митинга отправились на площадь Торгового комплекса и до вечера стояли со стендом, призывающим голосовать против кандидата по 170 округу Горбунова. Его одного из десяти кандидатов зарегистрировали.

В четверг, 9 марта, меня вызвали в областную прокуратуру, и прокурор А.А.Плешивцев – тот самый, который вынес мне официальное предостережение в июле прошлого года - предъявил мне заявление. "Прошу разобраться и вынести официальное предупреждение Социалистическому клубу (руководитель Подшивалов И.Ю.) за нарушение 13 статьи Закона о выборах. Председатель окружной избирательной комиссии Л.Черкай". В качестве доказательства была предъявлена наша листовка. В статье 13 сказало: "Лица, препятствующие путём насилия, обмана, угроз или иным путём свободному осуществлению гражданином СССР права избирать и быть избранным... несут установленную законом ответственность". Я спросил его, где в нашей листовке насилие, обман, угрозы? А прокурор ответил: "Этого нет, но есть иной путь."

- Но есть же статья 47 о предвыборной агитации.

- Есть, но там сказано, что вы можете обсуждать политические, деловые и личные качества кандидата…

- А также агитировать за или против кандидата на собраниях, в печати, по телевидению и радио. Если до сегодняшнего дня у нас не было претензий к Горбунову, как к личности, то теперь есть. Я сегодня же оповещу все неформальные организации, как товарищ Горбунов ведёт предвыборную борьбу – при помощи прокуратуры.

Плешивцев аж подскочил на стуле. "И как у вас только язык поворачивается!" - "Поворачивается.

- Вы что-нибудь поняли из нашей с вами беседы?

- Понял! Ещё раз высунусь - получу второе предостережение, а там и до тюрьмы недалеко.

Когда я уходил, начальник отдела общего надзора М.Архипова сказала, что прокурор действительно хотел вынести мне "предостережение", но после моих слов почему-то передумал, хотя бумага была уже заготовлена.

Через час я узнал, что трое наших из СК в этот же день были вызваны в КГБ - Александр Антонов – еврокоммунист, Николай Фокин - марксист, но не ленинец, скорее плехановец-меньшевик - рабочий с завода гражданской авиации, и Владимир Тапхаев - анархо-синдикалист. Их встретили начальник управления КГБ полковник И.В.Федосеев, подполковник Ю.А.Гуртовой и... прокурор Плешивцев. Они спрашивали, кто придумал и написал лозунг про КГБ. Тапхаев взял на себя. А потом парни пригласили Федосеева на заседание СК.

В воскресенье, 12 марта, Федосеев и Гуртовой пришли в СК. Интересная беседа была. Я сказал, что являюсь автором лозунга и не собираюсь извиняться за его содержание. Пусть лучше они извинятся за 40 миллионов жертв, погибни с в годы террора. Кажется, они удовлетворились моим объяснением.

В 12 часов этого же дня дээсовцы устроили балаган возле памятника Ленину - митинг, посвященный Февральской революции. Подготовки не было никакой. Даже ни одного объявления в городе не повесили. Ни одного лозунга не написали. И говорить из них только Малых может, Боровский уехал на полтора месяца. Дали мы им три своих лозунга про 6-ю статью Конституции, про многопартийность и про Указ о митингах. Стоим, человек 25. Малых начал главу из учебника истории про Февральскую революцию пересказывать. Я ему перед митингом говорил: "Зачем балаган устраиваешь? Для галочки ведь мероприятие. Чтобы только в "Экспресс-хронику" сообщить". А он: "У нас выступать некому. Может ты что-нибудь скажешь?" А митинг, конечно, запрещён. Минуты три Паша говорит и, кажется, ещё через три минуты сдохнет. А люди мимо идут, не оглядываются, в пятидесяти шагах блинами торгуют – проводы зимы. Я думаю, что же дальше-то? Придётся выступать – ещё раз про Карабах скажу. Но тут два мента подошли, выручили Пашу. Зеваки милицию увидели, сразу человек сто сбежалось. Пошумели минут десять да разошлись. Малыха даже забирать не стали, только фамилию записали. А он фамилии ментов записал. "Обменялись визитками".

Игорь ПОДШИВАЛОВ, член КАС.