ВОЗВРАЩЕНИЕ НИНЫ АНДРЕЕВОЙ

- Скажите, это что же, 1937 год?

- Нет, 1936-й.

Из разговора.

Прошёл год, как высочайшим повелением была начата травля человека, ставшего символом сталинизма периода перестройки. Утираясь от вcего того добра, которое обрушили на неё стыдливо молчавшие три недели Средства Массовой Информации, Нина Андрееdа могла с полным основанием сказать: "Ничего, я еще вернусь". И она вернулась через год – 8 апреля 1989 года вышел Указ, создающий правовую основу для воплощения в жизнь самых смелых ожиданий сталинистов. Подкачала только мера наказания – не хватает расстрелов...

Для того, чтобы закон стал правовой основой для массовых репрессий и насаждения тотального страха в обществе, он должен быть противоречив и не страдать чёткостью терминологии. С этой стороны новый Указ безупречен.

Прежде всего он гласит: "Публичные призывы к свержению советского государственного и общественного строя или к его изменению способом, противоречащим Конституции СССР... наказываются лишением свободы на срок до трёх лет или штрафом до двух тысяч рублей." Как говорится, кто победнее - садись, кто побогаче - помогай решать финансовую проблему. Но дело, в общем, не в этом. Встаёт вопрос: противоречит ли Конституции СССР принятие законов, существенно ограничивающих конституционные права граждан, право на митинги, например? Оказывается, нет. Указ ставит законы (даже если они антиконституционны) на одну доску с самой конституцией, объявляя преступлением "Публичные призывы к воспрепятствованию исполнению советских законов в целях подрыва политической и экономической систем СССР..." Поскольку любое изменение можно квалифицировать как "подрыв" - слово на редкость неопределенное и потому очень модное в 30-е и 70-е гг. - то речь идёт о неукоснительном соблюдении даже самых нелепых и антидемократических законов, сам призыв к несоблюдению которых является преступлением.

Но подлинным венцом Указа становится статья 11¹. Она объявляет государственным преступлением "публичные оскорбления или дискредитацию." Остановимся на этом слове. Неутомимый Ожегов в своём словаре разъясняет: "Дискредитировать - подорвать (подрывать) доверие к кому-чему-нибудь, умалить (умалять) чей-нибудь авторитет. Существительное - дискредитация." Итак, если раньше речь шла о распространении "заведомо ложной" информации, то теперь даже правдивая информация, способная умалить авторитет, подмочить доверие "святая святых", которые перечислены далее - это преступление, которое "тянет" на три года. Вот он кладезь! Вот он, ключик к массовым расправам. Любая критика способна "умалить авторитет", стать основанием для "посадки". А там, напугав общество и депутатов (как показал опыт Армении, депутатская неприкосновенность очень ненадёжна) можно и сроки нарастить.

Так что же это за святые места, всякая критика которых (то есть, выражаясь "по-научному", дискредитация) является отныне государственным преступлением? Во-первых, это "высшие органы государственной власти и управления", т.е. прежде всего Верховный Совет и Съезд народных депутатов - непредсказуемое детище недемократического законодательства и небывалой народной активности. Надеюсь, я не умалил его авторитета, тем более, что не может быт авторитета у того, чего пока нет. Что касается доверия, то Съезд сам подорвёт его, если не отменит антиконституционное законодательство, включая и этот апрельский "сюрприз".

Вторыми в этой табели о рангах не подлежащих критике инстанций идут "иные государственные органы, образуемые или избираемые Съездом народных депутатов СССР или Верховным Соритом СССР". Таким образом, из сферы критики выводятся министерства, в том числе МВД со всеми вскрывшимися в его недрах злоупотреблениями, КГБ, которое получает теперь гораздо более совершенное, чем пресловутая статья 190 УК, оружие против критиканов. Особенно тяжело придётся экологам – за критику Минводхоза или того, чем его заменят, можно отправиться за решётку.

Триумфом гласности является третья категория жертв дискредитации. Это "должностные лица, назначаемые, избираемые или утверждаемые Съездом народных депутатов СССР или Верховным Советом СССР." Таким образом "белым пятном гласности" становятся высшие руководители государства, включая даже министров, и конечно лично М.Горбачёв, подобно Л.Брежневу объединяющий в своём лице высший государственный и партийный посты. Видимо, нешуточные опасения за. свой авторитет заставили его "защититься авторитетом" уголовного преследования за "дискредитацию" (читай -"критику"). Сразу вспоминается "закон об оскорблении величества императора Тиберия". Поиски угрозы своему авторитету не в политических просчетах, а в происках отдельных "дискредитаторов" может означать только одну перспективу - повторение ошибок, углубление кризиса, ставку властей на силовые приёмы, которая уже привела к эскалации конфликта в Грузии. "Козлами отпущения" за новый всплеск насилия снова избраны разношерстные группки тех, кто... хотел бы превратить демократию в распущенность." ("Правда") (как будто народ - стадо, которое только помани на площадь - сразу пойдёт участвовать в массовых беспорядках). А раз во всём виноваты "безответственные" неформалы, то не нанести ли по ним "превентивный удар". Отчего же нет? - Ведь все они критикуют партию, комсомол или, на худой конец, хоть ВЦСПС и ДОСААФ. Теперь это является государственным преступлением: ...а равно общественных организаций и их общественных органов, созданных в установленном законом порядке и действующих в соответствии с Конституцией СССР." Партия хоть и не была "создана в установленном законом порядке", но успела зарегистрироваться в ст.6 Конституции. Кстати, изучение истории этой партии - одна оплошная её дискредитация.

Намечает Указ и основные направления ударов будущих репрессий: самиздат (особенно на зарубежной технике), независимые организации, национальное движения, организаторы забастовок и демонстраций. Но в нужный момент жертвой этого законодательного перла может стать любой общественный деятель, который осмелился публично покритиковать какое-нибудь министерство, например. Машина террора живёт по своей логике, и раз включившись, она долго расширяет круг своих жертв, включая в него и многих своих "конструкторов".

Так что же делать? Необходимо приложить все силы для разъяснения сущности нового Указа широкой общественности. Только под её давлением более или менее демократически настроенные депутаты смогут склонить "парламентское болото" (не в оскорбительном значении этого слова) к отмене репрессивного законодательства последних 8 месяцев. Иначе массовые репрессии смешаются с разгулом отчаявшейся социальной стихии, которая не станет конструктивнее, потеряв часть своих активистов.

А.ШУБИН