АЛЛАХ АКБАР, ВОИСТИНУ АКБАР!

Как могли мы?! Но еще не поздно

Солнце духа наклонилось к нам.

Солнце духа, благостно и грозно,

Разлилось по нашим небесам.

Николай Гумилев написал это, приветствуя 1914 год. Он ошибся. И в 1914-м, и в 1917-м, и сегодня - это явно не про нас. Солнце духа упорно избегает хмурого российского неба. А жаль. Тем более, когда наблюдаешь его восход совсем рядом. Тем более, что наша собственная роль в этом событии позорно нелепа. Итак, в туманном декабре года 94-го Солнце духа ослепительно воссияло над развалинами города, пророчески названного предшественника­ми нынешних интервентов Грозным. С тех пор с регулярной полуго­довой периодичностью чеченское Сопротивление поставляет изум­ленному миру деяния, достойные пера Гомера: Грозный-Буденновск-Первомайское - и снова Грозный. Мир бы изумлялся еще больше, если бы у него не было других, очевидно, более важных дел: разнообразных президентских выборов, колебаний курса дол­лара, эпохальных встреч лидеров Запада, проблемы британской го­вядины и отлова террористов-маньяков, зачем-то откладывающих свои бомбы в самых неподходящих для этого местах. Скорбное зре­лище являет собой озабоченный мир и будущее его плачевно. Ибо если История не закончена, то какое значение имеет крысиная воз­ня в коридорах власти мировых столиц - а кроме нее там ничего не происходит уже несколько десятилетий - на фоне того, с чем мы имеем дело в Чечне - человеческой реальностью высшего порядка: торжеством духа? А если закончена - то тем более.

Странно, но в 91-м бутафорские баррикады Москвы разбу­дили где-то там настоящую революцию. Получилась странная Рес­публика - с суровыми бородатыми воинами, языческими жертвопри­ношениями и Советом Старейшин (когда-то в Риме именно такой государственный институт назывался Сенатом) - словно пришедшая из иных времен и миров. Это не только художественный образ, но и социологический факт: очевидно, общинно-родовой уклад жизни вайнахов, прочность традиции и архаичность мировоззрения и ста­ли основой независимости Чечни. Идея консервативной революции получила в чеченском опыте неожиданное и блестящее практичес­кое развитие. А воистину поразительный героизм чеченцев в иду­щей (или заканчивающейся?) войне напрямую возвращает нас ко временам спартанцев, римлян и викингов: "Истинно! исстари слово мы слышим о доблести данов, о конунгах датских, чья слава в бит­вах мечами добыта!" Чудо обороны Первомайского не скажу, что с Фермопил военная история не знала ничего подобного; знала, на­верное, но очень редко. До полноценной "Илиады" чеченцам не хва­тает, впрочем, одного - противника. И хоть это прозвучит незаслу­женно обидно для них, назвать эту войну битвой титанов нельзя бо российская сторона титан разве что, так сказать, по линейным размерам. Но все же: одного лишь количественного превосходства такого масштаба должно было хватить для чего угодно. И следует однозначно сказать: Ичкерия совершила невозможное. Т.е. то, чего быть не могло с точки зрения обыденного мышления, пусть даже са­мого широкого и оригинального. Как? задаются вопросом наши со­граждане. И предлагают ответы. Из-за "гаденышей", потому что жур­налисты обгадили армию! говорят генералы. Потому что тайные пружины! многозначительно отвечают журналисты. Потому что "у них" прибалтийские снайперши! - жалуются "элитные" офицеры спецназа. Позорники! У телекомментаторов - язык без костей про­фессиональная необходимость. Генералам стыд глаза не выест - ни один из них до сих пор, не смотря ни на что, не застрелился, и не собирается. За всем плюрализмом мнений простое, как три копейки и столь же искреннее недоумение: зачем "им" это нужно? Зачем до­бровольно идти на смерть если тебе за это не платят (тема "наем­ников). У нас нынче задаром и прыщ не вскочет. Зачем победа без надежды? Зачем победа, которой тебе не увидеть? Недоуменное по­жатие плеч: "Психи они". Да, это непонятно. Но только вам. Вам, га­гарам, недоступно. Доблесть защитников Ичкерии - высокая тайна, но открытая тем, кто умеет читать в сердцах. А для вас она навсегда останется не тайной - вам эта категория неизвестна, - даже не за­гадкой - вы не любознательны, - просто путаной головоломкой. Как и много других интересных вещей. Как, например, тайна Распятия. Как жизнь и смерть.

Каждый судит о других по себе, и "россияне" меряют дело Ичкерии своей меркой. И их "руководители" - тоже. Только мерка эта в данном случае неуместна. "За два часа одним полком". Это вас всех можно за два часа одним полком - вы побежите до канадской границы. Жаль, полка такого пока не нашлось.

В эти годы чеченцы явили собой лучшее, что может явить нация - народ, которому известно, что есть Родина, Честь и Свобо­да. Нам это трудно понять. У русских сегодня - ни родины, ни чести. Ни стыда, ни совести. А в самом деле: кто мог заранее знать? Кто мог изначально сказать, что "недостаточно" "одного полка ВДВ"? От­вечаю: любой, кто читал кавказские стихи Лермонтова. Лермонтов не был правозащитником с цереушным грантом - он был россий­ским офицером, храбро воевавшим против горцев. В его стихах нет морализаторства, но есть прекрасный образ Кавказа - удивительной страны, "где в тучах прячутся скалы, где люди вольны, как орлы". Перечитайте хоть поэму "Беглец" - "горскую легенду" - и вам станет понятно все, произошедшее на ваших глазах в Чечне, без дальней­ших пояснений. Но "руководители" не заглядывали в Лермонтова со школьной скамьи. А в школе по предмету "русская литература" они были двоечниками.

Но времена Лермонтова и Шамиля далеко. Память и слава предков - долг и вызов для потомков. И подтверждаются - или теря­ются - в час испытаний. Подтверждаются не декларациями об исто­рической преемственности - готовностью стоять до конца. "Дело прочно, когда под ним струится кровь". Таков закон, данный людям богами. Люди, безусловно, предпочли бы его отменить - к счастью, это не в их компетенции. Лишь тот, кто принимает вызов Рока, не задавая лишних вопросов "почему-зачем", перестает быть игрушкой в руках высших сил, но становится - пусть хоть всего на миг - с ни­ми на равных. И чеченцы сегодня обрели страшную и высокую силу - ту, что открывается людям по ту сторону смерти. Когда, подняв­шись на бой, не думают о шансах и возможностях, не ждут ни спасе­ния, ни победы - потому что все это уже неважно. И тут-то оказыва­ется: невозможного нет. А когда этот вкус абсолютной свободы, обычно доступный немногим героям, становится знаком целому на­роду - такой народ делается творцом Истории. Да и не в ней здесь дело - это интереснее и важнее. "Человеческая жизнь начинается по ту сторону отчаянья" (Сартр).

России нужно понять - военная победа над Чечней уже не трудна - невозможна. Тут не поможет никакая "тактика выжженной зе­мли" - которую, разумеется, не посмеют применить трусливые крем­левские лидеры - ни повторение депортации 1944 года. Народ Чеч­ни будет уничтожен - но останутся мстители а в дело пойдут не па­кеты со взрывчаткой - атомные электростанции. Чечни не будет - но вместе с ней исчезнет значительная часть Евразии. "Люди издревле ведут спор о том, чему больше обязано своими успехами военное дело: физической ли силе или доблести духа?" (Саллюстий, "О за­говоре Катилины",1,5). Кажется, для тех, кто следил за чеченской войной, это уже не вопрос.

У России уже нет выбора, кроме признания независимости Чечни. Все иное - война. Не думаете же вы, что "они" в действи­тельности сдадут вам оружие - на каких бы то ни было условиях: "разоружить кавказца - все равно, что снять с него штаны" (чечен­ская народная мудрость, проясняющая вопрос даже не хуже Лер­монтова). А войну - по крайней мере эту - Россия вести не может, не умеет, не желает. После взятия Грозного чеченцами один из ко­мандующих внутренними войсками сказал: а мы и не могли его удержать. Для этого 150 тысяч человек было нужно". Армия с таки­ми генералами, с тыловиками, крадущими у солдат на передовой все, так что те голодают, с солдатами, продающими оружие против­нику, с начальством неизвестно какого уровня, додумавшимся бро­сать тела погибших в помойные ямы для сокрытия статистики по­терь - эта армия воевать не может! Ни с кем! Тем более с чеченца­ми. "Российская Федерация" проиграла чеченскую войну! теперь об этом будут кричать на всех углах. Но неизбежность такого конца для меня была очевидна еще до того, как российские танки перешли границы. Ибо состояние страны, стиль, в котором принималось ре­шение в Кремле (26 ноября - "Не наши!"; бомбят? - НЛО!) исключали победу! А чеченцы победили еще в первые дни. Благородно длить проигранную войну из чести, из невозможности смириться с поражением. Но трижды позорно - из неумения ее закончить. Войну можно либо вести - но тогда всерьез, без тени сомнения! - либо прекратить. Формула кремлевской политики: ни мира, ни войны, ар­мию распустить, Чечню уничтожить", - гнусна и преступна. Ибо оз­начает бессмысленное пролитие крови.

Теперь будет обсуждаться вопрос: кто виноват в пораже­нии? Ястребы-голуби? Генералы-политики? МО-МВД? И т.п. и т.д. Почему, - сокрушаются большого ума люди, - не дожали в июне 95-го? Ведь чеченцы были почти разбиты! Им было некуда отступать! Последние аулы!.. Вот потому и не дожали!

Считает враг - морально мы слабы,

За нами лес и города сожжены.

Вы лучше лес рубите на гробы:

В прорыв идут штрафные батальоны.

"Абхазский" батальон шел на дело, в котором не могло быть и тени надежды. На 100%-ную смерть. И потому победил. Война означает полное напряжение всех сил народа. Бонапарт считал ее искусством ставить на карту все - за все. Признаюсь, тогда я тоже Иронизиро­вал по поводу роли, взятой на себя Черномырдиным. Виноват и про­шу прощения у Виктора Степановича. Он, как показали полгода спу­стя "события в Первомайском", проявил себя в дни буденновского кризиса как государственный муж в лучшем смысле слова (может, единственный раз в жизни). Он понял, что в распоряжении его пра­вительства нет военных сил, способных справиться с отрядом Баса­ева. И пошел на переговоры, неизвестные мировой практике. Это был поступок. "Как мы можем жить после Буденновска - с Буденнов­ском?" - вопросил С.Кургинян, а вместе с ним все наши "государст­венники". Не хотели жить с Буденновском? - ну и живите теперь с Первомайским. Козлы.

Кстати - см. цитату Высоцкого - еще сравнение. Между "штрафбатами", проложившими кровавый путь к победе 1945 года и добровольцами-смертниками в зеленых повязках, ставшими симво­лом сражающейся Ичкерии, все же большая разница. Принуждение в одном случае и свободный выбор - в другом. Да не прозвучат эти слова неуважением к памяти погибших бойцов штрафных батальо­нов той войны - это не их вина. Их - только слава.

Буденновская акция - то, по поводу чего не следует изре­кать оценок - все они будут неприлично-суесловны. Скажу лишь од­но: Басаев знал (т.е. понимал и видел), что делает. Война - вне норм обыденной человечности. Чеченцы были поставлены перед выбором в запредельных условиях - "когда уже наступила не тобой сотворенная кромешная Тьма и лишь бросок в ее недра способен остановить сокрушение Мира" (С.Кургинян, уже совсем о других материях). У этой задачи нет решения - и все же Басаев его нашел. Он принял ответственность - вопреки своему правительству, вопреки ожидаемой и, казалось, неизбежной реак­ции человечества. Вопреки всему. "Репутация, о, что значит репута­ция того или иного человека?! Пусть мое имя покроется позором, лишь бы Франция была свободна!" (Ж.Дантон). Кто-то должен взять это на себя. "Но кто-то должен стать дверью, а кто-то замком, а кто-то ключом от замка".

Не секрет, что "международные конвенции о правилах ве­дения войн" существуют почти исключительно в теории. И, навер­ное, там им самое место. Но тем ценнее не "правовое" живое благо­родство в войне, благородство храбрых и сильных. И - что очень странно и необычно, чеченцы проявили его с избытком. Можно по­пытаться возразить, приведя многочисленные факты жестокого их обращения с противником. Но дело в том, что на войне по-другому с противником не обращаются почти никогда. А чеченцы постоянно практиковали совершенно иное отношение. Пленных почти всегда убивают в массовом порядке чеченцы возвращают их матерям. Горько осознавать, что все это - не от уважения к своему жалкому врагу (т.е. к нам), а от осознания своего абсолютного превосходст­ва. Но это уж не к ним претензия.

Француз, как воин благородный,

Бей иль удары береги:

Не трогай жертвы несвободной,

Что гонят против нас враги...

"Слушай, Франция! Есть на земле "Марсельеза"!" (Луи Арагон, стро­чка из стихотворения "Радио-Москва", обращенного к бойцам фран­цузского Сопротивления: "Пусть примером нам русское мужество служит". Это 1943 год).

А отсутствие чеченского террора в России? Слишком хо­рошо известно, как относятся национально - освободительные дви­жения к населению стран - метрополий, будь то цивилизованно-ев­ропейские ирландские республиканцы или далекие и непонятные тамильские "тигры". Они не делают различия между вооруженными силами и мирными гражданами - и это в порядке вещей. Фактичес­ки они следуют логике не современного, а древнего военного права, согласно которому субъекты войны - не армии сторон, а народы как таковые. Бомбы в магазинах, десятки и сотни трупов случайных про­хожих - норма! Чеченцы не сделали этого ни разу. Понимают ли на­ши соотечественники, сколь это необычно? Что, учитывая крайнее разложение "силовых структур" РФ, чеченцам буквально ничего не стоило бы действительно превратить российские города в "зону бедствия" - "в ад и пепел"? Они не захотели. Россияне, видимо, считают, что так и должно быть; они не понимают. Как выглядела бы для России эта война, если бы чеченцы не отказались от террора? Чеченцы стойко перенесли то, что интервенты превратили их страну в руины и кладбище но как бы отнеслись русские к бомбам, рву­щимся под их окнами в виде привета из Ичкерии? Я догадываюсь, как. Собираетесь дальше блюсти свою территориальную целост­ность, ребята? Так имейте в виду: вы можете вести эту войну только благодаря необычайному благородству вашего врага. Думаете ли вы, что его терпение безгранично?

Не правы те, кто приписывает чеченской войне особую же­стокость. Чеченцы воюют достойно, русские - вяло, бестолково и от­того весьма умеренно. Кто хочет понять, что такое действительно жестокая война, пусть посмотрит на Боснию, покрытую массовыми захоронениями, или хоть на родственную Чечне этнически вычищен­ную Абхазию. Война беспощадна по определению, и если человече­ство пока не научилось решать свои дела без такого "последнего довода", несообразно обвинять в этом именно военных. Это к воп­росу о "зверствах и преступлениях". И все же: основанное на силе великодушие чеченцев еще более оттеняется компенсирующими трусость систематическими приступами бессмысленной жестокости "федералов". Я все понимаю - но запихнуть в "фильтрационный пункт" заложников, освобожденных под Первомайским!! Тут даже не то, что басаевцы-радуевцы обращались с ними лучше, чем освобо­дители. Тут уже что-то фантастическое. Какой-то наследственный садизм сгнившего российского тиранического государства. И его слуг, вконец одуревших от крови и животного страха. Да, "витязи", это вам не в Белый Дом жарить. Не Останкино, где вы целую ночь убивали безоружных, тащась от собственной крутости, и ни один из вас не сказал: "Довольно". Здесь - проверка. Для вас - на вшивость.

Еще: народ, как вы помните, достоин своего правительст­ва. Уважаемым россиянам, бывшим советским людям, с наступлени­ем демократии и поголовных выборов уж совсем нужно перестать обижаться на своих всенародноизбираемых. А внимательно посмот­реть - на них и на себя. Может, так момент истины выйдет. А срав­нение лидеров Ичкерии с "российскими руководителями" оказыва­ется одним из самых неприятных для нашего национального само­любия. Тусклые, бессмысленные глаза, брюхи, спецодежда - доро­гие костюмы, сидящие на них, как на корове седло. Чеченские ко­мандиры и политики на порядок лучше "федеральных" начальников владеют русским языком. Пусть с акцентом - но их речь ясна и ос­мыслена. А эти давно разучились говорить по-русски, путано изъяс­няясь на своем цековском жаргоне - мутном, как поток дерьма, и ко­рявом, как их рожи. Заметили: Россией правит каста дегенератов? На таком фоне чеченские вожди - красивые, подтянутые бородачи в черных беретах или экзотических бараньих шапках, храбрые и весь­ма неглупые - смотрятся особенно великолепно. Они - настоящая элита - продукт естественного отбора не в чиновничьем лизоблюд­стве, но в живой доблести. Таковы были наполеоновские маршалы, таковы были люди "римского мифа". Они достойны своего народа. "У власти орлиной орлят миллионы". Или, учитывая численное соот­ношение, тысячи. Что тоже очень неплохо.

Особый разговор - о российском миротворчестве. В нем участвуют разные люди, иные сделали много достойных вещей. Не хочется обижать их. Но если говорить о системообразующих эле­ментах, картина получается предельно странная. Те, кто называют себя "демократами", дружно выступили против вторжения в Чечню. Почему? Правильный ответ: из любви к свободе и правам человека. Как они любят то и другое, мы видели в 1993 году. Подождите гово­рить о прозрении - свои октябрьские счеты эта партия оставила при себе. Тогда почему же? Боюсь, что единственная реальная мотива­ция - стойкая приверженность "формуле разрушения" - тайной доктрине этого странного движения, избравшего своей миссией расчищение почвы от обломков Империи Зла по заказу своих геополити­ческих хозяев. Ломать не строить, а строительство в их концепции не предусмотрено. Строительство они оставляют другим: "хозяйст­венникам", фашистам, войскам ООН. Когда общественное мнение по первостепенному для страны вопросу, каковым стала чеченская война, оказывается в руках таких сил, более того, когда они - един­ственный центр, способный отмобилизовать общество на сопротив­ление этой действительно огромной угрозе - это очень тревожный симптом. Увы! Демократы поставили миротворчество как могли – трусливопозорно. Главное для них, кажется, искусство не называть вещи своими именами. Они работали против российской армии и говорили, что "защищают" ее от политических лидеров; они называ­ли чеченских бойцов Сопротивления бандитами - просто потому, что боялись назвать их по-другому до тех пор, пока кто-то не подкинул более приличное, а для простого русского человека и непонятное слово "сепаратисты". Помните самое смелое их требование: чтобы Борис Николаевич встретился с Дудаевым - от этого война немед­ленно закончится. Ну просто так! Очевидно потому, что ЕБН наделен божественной силой. Война имеет причины, господа. В данном слу­чае это вопрос о независимости Чечни. Вам отлично известно, что единственное условие мира - ее признание. Но вы дурили головы своим согражданам, говоря, что у вас есть какие-то другие реше­ния, которые подойдут всем, а ихняя независимость - это никогда в жизни. Неудивительно, что у нас так и не возникло настоящего анти­военного движения - вы пытались его строить на лжи и своем стра­хе: перед государственниками (на которых вы дико закомплексова­ны), перед своим народом (который вы зовете "электоратом"), пе­ред президентом-гарантом (который был прав: куда вы денетесь?). В.Третьяков сожалел на страницах "НГ", что Дудаев не принял уча­стия в выборах "главы ЧР" пусть он не смог бы выиграть (! - закон­ный президент воюющей страны!), но так он отблагодарил бы своих "московских друзей", продемонстрировав свое стремление к "миру". Да уж, вы-то будете участвовать в любых "выборах", до которых вас допустят: "Изменникам измены не позорны" (З.Гиппиус). Возможно, запущенная в российско-чеченское миротворство "формула лжи" - это и есть "реальная политика". Очевидно даже, что она помогла Че­чне выстоять, парализовав изнутри ее противника. Но увы. России еще предстоит заплатить за это очередным разрушительным син­дромом. Российские "завоеватели" и российские миротворцы оказа­лись достойны друг друга. Хотя, можно ведь посмотреть с другой стороны - если мы такие идиоты, то и поделом нам. Пусть хоть чече­ны живут.

Еще один момент миротворческого движения, повергаю­щий меня в глубокое изумление - "солдатское материнство". Нет, нет! "Солдатские матери" - благороднейшие женщины, и то, что они делают - прекрасно. У меня вопрос к их сыновьям. "Солдатские ма­тери" - это чтобы защищать солдат - сыновей, правильно? Но сол­дат - это ведь и есть защитник - страны, очага и матери - в первую очередь. Пусть - служба в сегодняшней российской армии не соот­ветствует ничему этому. Но тогда зачем туда идти? Если молодой человек достиг возраста, когда, согласно представлениям всех вре­мен и народов, ему надлежит стать "защитником", то должен же он учиться отвечать хоть за себя? Так как же вы допускаете, парни, что­бы ваши матери с риском для жизни тащились в зону военных дей­ствий вызволять вас из чеченского плена, куда вы сдались при пер­вой возможности. Воевать не хотели? - а зачем пошли? Не обяза­тельно быть "сознательным отказником" - но откосить-то можно бы­ло? Это ж нынче несложно. Вас призвали на войну - тут нужно ваше решение. Что же перекладывать его на плечи ваших несчастных ма­терей! Да, очень жалко российских парнишек-"солдатиков", ставших "мясом". Да, им нечего было делать на войне. Но могли бы они, про­явив минимум дееспособности, сами избавить своих матерей от этого кошмара? У них такие храбрые матери - не в пример сыновь­ям. Говорят: они еще дети. И это, к несчастью, правда. Но среди за­щитников Ичкерии много настоящих детей: 16-ти, 14ти, 12-тилетних.

Орленок, орленок, сверкни опереньем,

Собою затми белый свет.

Не хочется думать о смерти, поверь мне,

В шестнадцать мальчишеских лет...

Вот сколь причудлива жизнь: ну кто бы мог подумать, что "Орленок" - чеченская песня?

"Не хотим, чтобы нас называли позорным словом "окку­пант'", - писала дээсовка Е.Анастасиади на страницах газеты "Пушкинская площадь"/"Свободное слово". По-моему, позорно быть не оккупантом, а оккупированным (почему-то мне кажется, что чеченцы это тоже поняли). Оккупантом быть просто трудно. И народ, решаю­щийся на это, должен полностью отдавать себе отчет - зачем он это делает? И быть готовым платить за свой выбор. Или не делать во­все. Никакого "права наций на самоопределение", конечно, не суще­ствует и быть не может. "Ответ, который до сей поры давала исто­рия, был прагматичным и жестоким: нация - это народ, достаточно решительный, чтобы ухватить землю, которую он хочет, и удержать­ся на ней..." - сказал английский писатель Джон Ле Карре, как раз в защиту Чечни (см. "Известия", 21.12.94). Отношения и счеты между народами - вечная материя истории и никто не знает, как их избе­жать. Предложение космополитов отменить народы - и проектируе­мый ими "мир без России, без Латвии" вызывает серьезные вопро­сы и первый: может ли функционировать человеческая личность вне культурно-исторического контекста? Может быть, формула человече­ского единства - все-таки живой сплав корней и традиций, а не их аннигиляция?.. А войны - средство разрешения антагонистических (т.е. неразрешимых!) противоречий, когда две стороны не могут найти себе места под одним Солнцем. "Так было и будет, как о правде иной не кричи. Если люди людей не рассудят, их наверно рассудят мечи." (Н.Гумилев). Модная нынче альтернатива "общность - или индивидуальность", как и рассуждения, что нет, мол, таких ве­щей, за которые можно пролить кровь - стоят дешево. Это не просто ложь, это игра "гуманизма" против духа истинной человечности. Суть и цели этой игры куда как далеки от благостных "ценностей", обозначенных на знаменах игроков ('Тот, кто двигал, управляя, ма­рионетками всех стран, тот знал, что делал, насылая гуманистичес­кий туман", - А.Блок). И мне бы не хотелось, чтобы в вышесказанном о чеченской войне увидели знакомый припев: мол, "ради химериче­ских интересов России" идет кровопролитие, но... Беда в том, что интересы действительно химерические.

Национальные интересы - это серьезно, но это совсем не то, о чем пекутся сегодня российские державники. Потому что, пре­жде чем говорить о национальных интересах, нужно знать: что такое эта нация. Нация - это идея, дух, миссия - прежде всего. Ее интере­сы - включая территориальные, людские, экономические - это те ре­сурсы, средства, что она привлекает для осуществления этой идеи-миссии. Если этого нет - все остальное теряет смысл. Если есть се остальное приложится. Что такое Россия? Задать такой вопрос уместно не всегда - но лишь в ключевые моменты истории своего народа. И в эти моменты должно найти еще и правильный ответ. Россия сегодня поражена страшным кризисом - кризисом исчерпа­ния, за которым гибель или рождение совершенно новой формы на­ционального бытия, новой русской цивилизации. Это уже факт для всякого вдумчивого наблюдателя наших "перестроекпостперестроек". Это великая задача. И она не решается паллиативами. Попытки спасти старую Империю "укреплением территориальной целостно­сти РФ" или стараньями приклеить к ней Белоруссию через дурака Лукашенку - унизительны, смешны и вредны. Интересы сгнившей Империи и интересы гипотетически живой русской нации сегодня уже полярны. Сейчас бессодержателен разговор о российской гео­политике, ибо неизвестна еще сущность той России, которой, быть может, предстоит родиться. Ведь не считать же Россией Ельцинленд? Где пройдут наши будущие границы - сегодня ведомо лишь богам. Да и то не наверняка.

Война - это тоже серьезно. Только следование миссии на­рода служит ей истинным оправданием. И только это позволяет вес­ти ее действительно эффективно - как сегодня чеченцы, как нищая Франция 1792 года, сокрушившая мощь объединенной Европы. Вой­на за рейтинг президента? Обойдемся без комментариев. За нефть? Да ведь сподвижники Черномырдина ухитрились превратить даже это важнейшее природное богатство страны в фактор деградации - "страна-сырьевой придаток", а деньги все равно достанутся им од­ним и осядут мертвым грузом в швейцарских банках! "Рейтинги", деньги нефтебоссов, трусливые министры, вороватые депутаты, "генералыполитработники" - а за всем этим - ничего. Итог бессмыс­ленная и позорная резня. Бессмысленная для нас чеченцы приняли вызов, победили, сделали все, что должно в создавшемся положе­нии. Они могут воевать еще бесконечно долго - и все равно побе­дят. Война эта является проблемой не для Чечни - для России. Гнойной язвой, каждый день существования которой разъедает об­щественный организм. И это закономерно, потому что война - не тот инструмент, который можно доверить нынешним хозяевам страны. Спички детям не игрушка.

Так что - на сегодняшний день нет таких интересов Рос­сии, которые требовали бы кромсать Чечню. Сегодня нет и самой России. Но, может быть, она будет? И лучшее, что мы можем сде­лать в связи с чеченской войной - учиться у чеченцев. Увидеть в ма­гическом зеркале пылающей Ичкерии свое будущее. Понять, ощу­тить, узнать - сейчас, когда еще есть время. Или - почувствовать вдруг, что его уже нет. Вспомнить: судьба Отечества никогда не ре­шается на "всенародных голосованиях" - на полях сражений; не рей­тингами и бюллетенями - верой и сталью; не в избирательных урнах - в сердцах. Чеченцы показали, как это делается. Нужно сделать вы­воды - а тем, кто не желает повторения их кровавого опыта – выводы втройне более серьезные.

Да, сравнение Чечни и России оставляет скорбное чувст­во. А.Лебедь в апрельской статье в "НГ" обозвал Дудаева "новым Батыем". Неприятно признавать такое русскому человеку, но в дан­ном случае новый Батый - это мы. Кремлевские хозяева, много сто­летий назад ставшие преемниками Золотой Орды, и сегодня делают ее дело. А республика Ичкерия, как это ни странно, похожа как раз на ту далекую Киевско-Новгородскую Русь - полуязыческую страну сильных и свободных людей. Да, когда-то и Россия была не страной одичавших рабов - страной воинов. "Сыны снегов, сыны славян, за­чем вы мужеством упали?" Но наши предки верили, что та наша да­лекая родина не погибла бесследно - ушла на дно северных озер невидимым градом Китежем. Вернется ли она? Будет ли когда-ни­будь на мировой карте Республика Русь? И может, для нее не толь­ко южным соседом, но другом и союзником станет Чеченская Рес­публика Ичкерия? Это сокрыто от глаз смертных. Но, по крайней ме­ре, врагами мы уже были. И это не принесло нам счастья.

Когда начинала писаться эта статья, война была в разгаре и достигла зенита. Сейчас многие говорят, что она закончена. Грань - блестящая чеченская миссия генерала Лебедя. Для иных будет за­гадкой ее мотивация - Лебедь ведь выступал против прошлых "мир­ных инициатив"? Он был "ястребом"? Это все полная лабуда. Ле­бедь не ястреб и не голубь, Лебедь орел. Он - человек с ясным, во­левым, стратегическим мышлением, понявший суть этой войны для России и взявший на себя ответственность. Кто осмелится гово­рить: "Мы его не просили"? Если его дело завершится успехом, это значит, что и в нынешней смертельной ситуации крайнего разложе­ния можно сделать то, что должно. Даже на высоком государствен­ном посту - что для нас является полной новостью и неожиданно­стью. Александр Иванович, очевидно, уверен в себе и имеет далеко идущие планы. Я, однако, сомневаюсь. Потому что, как говорил один герой маркзахаровской версии шварцевского "Дракона": "Ну не мо­жет же один человек и такая махина".

Быть может, и вправду на чеченскую землю пришел мир? Тогда дальнейшая судьба Ичкерии уже не наше дело. И все же: ждет ли эту удивительную страну большое и яркое будущее? Вряд ли. Скорее всего, оно будет обыкновенным, тусклым и прозаичес­ким. "За что боролись?" - многие и там зададут себе этот вечный вопрос среди обыденности, пришедшей на освобожденную землю предков. Но ничто не проходит бесследно. "От дней войны, от дней свободы кровавый отсвет в лицах есть". Останутся песни. Легенды. Останется боль. Останется братство товарищей по оружию. Потом они уйдут. А память станет официальной историей.

Иван Басаев

Москва, август-сентябрь 1996 г.

Излишнее послесловие.

Ответ критикам справа: Автор не безродный космополит! Автор на­оборот! Он за Великую Россию от Арктики до Антарктиды! Внима­тельный читатель и сам мог бы это понять. Да где найдешь внима­тельного читателя?

Ответ критикам слева (эзотерический): А когда я люблю пышность!

Необходимое послесловие.

Хвалу и клевету приемлю равнодушна. (А. И.Лебедь)

ПОСЛЕСЛОВИЕ РЕДАКЦИИ:

Критик справа: А автор за Великую Россию от Арктики до Антаркти­ды только с нашей стороны глобуса или с обеих?

Критик слева: Ну и хрен ли?

Джихад (газават) бывает в шести случаях и они конкретно отворены в Коране и достоверных хадисах (откровениях Пророка). Верующий в Аллаха считается моджахеддином (идущим по пути, указанным Аллахом), ес­ли он ушел из этой бренной жизни при:

1) Защите твоего имущества or посягательства неверных;

2) Самообороне при нападении неверных на него лично;

3) Защите жизни и имущества единоверцев,

4) Защите СВОБОДЫ и ДОСТОИНСТВА мусульман от захватчиков, перешедших их пределы хотя бы на од­ну пядь;

5) Защите ИСЛАМА в целостности его составляющих (территории пророка Мухаммеда, исламских богословов, мечетей, святынь, шариата, традиций, кладбищ и т.д.);

6) Защите интересов ислама за пределами мусульманских стран

Первые три случаи определяют личностный характер Джихада, тогда как три последующих - обществен­ный и, соответственно более высокую степень заслуг перед Аллахом Особую важность представляют собой пункты 4 и 5. Встать в ряды моджахедов в этих случаях - это ДОЛГ и ОБЯЗАННОСТЬ каждого правоверного. Коран и хадис подчеркивают и уточняют, кто и как должен принимать участие в Джихаде.

Способные носить оружие должны встать в ряды воинов ислама. Имеющие богатство - пожертвовать им во имя Аллаха для джихада Оставшиеся дома обязаны заботиться о семьях и целостности имущества тех, кто ушел на войну и обеспечить им тыл в широком смыслн военного времени; слабые, больные и т.д. обязаны своими молитвами просить у Аллаха удачи и помощи Воинам Ислама.

В четырех случаях Аллах отдает приоритет Воинам Газавата даже перед пророками:

1. Воинов Газавата не купают перед похоронами, а пророков купают, как и простых смертных;

2. Про Воинов Ислама нельзя сказать, что они умерли - нужно говорить - ушли, о пророках можно сказан», что они умерли;

3. Воины Джихада не будут допрошены, а сразу попадут в Рай. Все пророки будут допрошены за их дея­ния;

4. Воины Джихада, павшие в битве имеют право взять с собой в Рай до семидесяти трех человек, грешных до того, что их удел – Ад.

Таким образом, пасть в бою будучи на пути Джихада,- это высшая награда которую Аллах может дать че­ловеку. Это тем более прекрасно, что срок жизни предопределен, и никто из смертных не может ни удлинить, ни укоротить этот срок хотя бы на один вздох.

Действия федеральных войск на территории Чечни позволяют объявлять газават по первым пяти признакам.