"ХРАНИТЕЛИ РАДУГИ" ПРОТИВ АТОМНОГО МОНСТРА

Волгодонск-96. Продолжение следует

Спонтанно - за несколько дней организованная летняя кампания "Хранителей Радуги" принесла неожиданные плоды. Им, в основном, и будет посвящена эта заметка. Но вначале - диспозиция.

Летом 96-го года мы вышли походом на Ростовскую АЭС. Долго убеждать читателей "Наперекора" в пагубности использования атомной энергии , я полагаю, не надо. Достаточно упомянуть развеивающие миф о дешевизне атомного киловатт-часа проблему захоронен

ия отходов, невозможность в течении столетий полностью заглушить реактор после остановки, да и тот факт, что мирный атом всегда был придатком военного: основной продукцией электростанций был вовсе не ток, а боевой плутоний. Ко всем этим родовым прелестям Ростовская АЭС имеет еще и сугубо индивидуальные. Мало того, что глубоко внизу геологический разлом с плохо прогнозируемой сейсмической активностью, ближе к поверхности - плывуны, почвы, на которых любое строительство является весьма проблематичным. Одна из главных проблем Волгодонска, двухсоттысячного города, расположенного в 13 км от Ростовской АЭС проседание и растрескивание на всю высоту многоэтажных домов. Если уж обычные жилые дома признаны небезопасными, то АЭС... Кроме того, похожий на московский X. Христа Спасителя корпус реактора построен с чудовищными для атомной безопасности, но с обычными для советского долгостроя технологическими нарушениями и браком. Кажется, что приговор станции вынесла сама история. И она его действительно вынесла: в 1990 г., после массового (массовое - это здесь не для красного словца, это не Москва, здесь не продается "Независимая газета" и нет Демократического Союза, но, кстати, была Конфедерация анархо-синдикалистов) народного движения РоАЭС была запрещена городским и ростовским областным Советом, а правительство РСФСР решило законсервировать станцию.

Однако, весной 1996 г., когда Минатом очухался от ударов, нанесенных ему общественным движением, из его недр появляется письмо ростовскому губернатору В.Ф.Чубу о целесообразности достройки и ввода в эксплуатацию РоАЭС. Дата появления этого письма 26 апреля 1996 года 10-я годовщина Чернобыля!

В связи с этими планами Минатома и неясной на них реакцией ростовских властей "Хранители Радуги" и приехали в Волгодонск по зову общественных движений "За безъядерный Дон" и "Зеленая Волна". В мобилизации сил, надо сказать, сыграла свою роль временная коммуна в Прямухино, большинство участников которой, прикипев к коммунной жизни, отправились в Волгодонск не глядя, есть ли деньги, будет ли еда и крыша над головой.

Палаточный лагерь был выставлен 10 августа в 50 метрах от внешней стены АЭС. На максимальную численность он вышел примерно 15 августа и держал ее почти до самого конца Волгодонского этапа кампании - числа до 28-го. Всего, по моим подсчетам, здесь побывало более 40 человек из 15 городов и 4 республик СНГ (России, Украины, Казахстана и Таджикистана).

Наиболее ярким событием на фоне ежедневных пикетов на центральной площади Волгодонска, было нападение на лагерь вооруженных автоматами и дубинками бандитов, совершенное поздно вечером 21 августа. Около десяти человек в бронежилетах и с оружием вывалили из тормознувшего у крайней палатки КАМАЗа без номеров, воспользовавшись темнотой и неожиданностью быстро окружили лагерь со всех сторон, и приступили к избиениям и обыскам. К чести участников лагеря - людей разного пола и возраста (от 15 до 34), никто из них не испугался бандитского нападения, не побоялся ударов, клацания затворов и угроз прикончить на месте. Хладнокровно переговаривались, запоминали лица налетчиков, специально ходили на обыск поближе к машине, чтобы разглядеть номер (но номера не было) и т.п. В ходе налета были сожжены транспаранты и украдена вся фото- и аудиотехника. Через 55 минут налетчики, ложно представившиеся ростовским ОМОНом, погрузились в КАМАЗ и отвалили, пообещав, что вернутся в пять утра и перестреляют всех, кто не уйдет. В троих из них мы узнали охранников АЭС, проверявших у нас накануне документы.

Разумеется, никто из нас не собирался сдаваться. Проведя традиционное вечернее общее собрание и послав гонцов с информацией в город, в три ночи мы залегли спать. Ровно в 5.15 лагерь был поднят на ноги криками наших дежурных Тани Дьяконовой и Иры Король: "Тревога! Подъем!" "Хранители" со сжатыми кулаками и сжатыми зубами быстро выскочили из палаток, но тревога оказалась ложной - это приехала "Скорая помощь", вызванная нашими гонцами, а за нею - милиция и главные редактора газет "Огни города" и "Вечерний Волгодонск".

Дальше и начинается то, о чем хотелось бы сказать особо - то, как проявилось к нам отношение местных жителей. В полной мере мы ощутили это после того, как ведущие газеты города, и без того подробно и благожелательно освещавшие нашу кампанию, сообщили о нападении на лагерь.

Бабушки, подходившие к нам на пикете и раньше приносили молоко, груши и пирожки. Теперь продуктовые караваны потянулись непосредственно к стенам АЭС. Помидоры, перец, виноград, арбузы, рыба, хлеб и даже пирожные на весь лагерь - это было только внешним проявлением. Главное, что мы почувствовали - нам верят и на нас надеются. Нам были готовы простить все - нашу грязную полевую одежду, наше расхаживание босиком по площади, привычку лежать на асфальте и купаться в фонтане, простили даже выкрашенные нитрокраской ирокезы наших славных волгоградских панков Ежика и Янки. Ненависть к АЭС и стремление ее закрыть здесь действительно всенародны.

Мы слишком быстро готовили кампанию, нас было слишком мало, нам не хватило времени до конца дожать областную администрацию. И хотя переехавший 3 сентября в областной центр лагерь еще две с лишним недели устраивал различные акции на площадях Ростова, максимум, чего мы добились - это заявлений губернатора Чуба в печати, что он останется верен решениям 90 года о запрете АЭС. Что ж, и это не плохо. Но Минатом коварен. И потому мы решили следить за ситуацией и в случае чего - вернуться в Волгодонск в 97-м. Поехали с нами!

Влад ТУПИКИН