ВРЕМЯ ПРИШЛО

(некоторые мысли о насущных организационных вопросах)

Петр Рябов

Вчера - рано, завтра - поздно...

Что-то из В.И.Ленина

1

Наверное, многих из тех, кто знаком с моими взглядами, удивит то, что я выскажу ниже. Ведь последние лет пять я был горячим противником "организационного фетишизма" в неформальном движении и, соответственно, убежденным сторонником самороспуска, - а точнее простой констатации факта распада неформальных групп и организаций. Я и сейчас считаю неформальное движение эпохи перестройки отнюдь не самой светлой страницей в истории общественного движения. Мессианские претензии, полное бессилие и отрыв от жизни, манипулируемость и "программируемость" со стороны Власти, глубокий конформизм, теоретическое убожество, жалкие амбиции и дрязги - все это отличительные черты нашего неформалитета, во многом порожденного, с одной стороны, усилиями Власти (создающей видимость оппозиции в обществе, "выпускающей пар", перекрашивающейся и обновляющейся за счет "неформальных" кадров), а с другой стороны, - усилиями людей, стремящихся к мелочному и иллюзорному (причем безопасному!) самоутверждению путем игры "в революцию". Мало было здорового и настоящего в этом движении, мало хорошего можно в нем найти (изначально присутствовавшие "альтернативные" потенции были быстро заглушены и выродились). Я и сейчас, как и прежде, считаю полезным делом и проявлением ответственного отношения к своим действиям со стороны тех, кто остался в поредевшей неформальной тусовке, формальный самороспуск ДС, КАС, ИРЕАН и проч. Ну да бог (или черт) с ними! О покойниках - или хорошо, или никак. Поэтому не буду больше о них. Сейчас речь о другом - о нас. Неформальное движение дало нам богатый негативный опыт: как не надо "делать революцию", как не надо строить организации и т.д. Одним из примеров этого и является упомянутый "организационный фети­шизм", когда телега ставилась впереди лошади; когда создание и поддержание структур и изданий, громкие программы и беззастенчивая самореклама явно превалировали над тем, для чего (якобы!) эти структуры создавались - над реальной жизнью и работой. Те, кто участвовал в неформальном движении, хорошо помнят, что "вожди" всегда ломали голову над двумя проблемами: а) где найти и навербовать людей под свои знамена; б) найдя, куда их деть, чем занять. Уже одно это достаточно свидетельствует о характере того движения. И поэтому похоронить его - его моральную атмосферу, организационные принципы, виды деятельности (и бездеятельности) -было делом необходимым.

Но: король умер, да здравствует король! Ситуация изменяется, и сейчас, по моему мнению, сама жизнь, похоронившая неформалов, требует от тех, кто сознает себя "радикалами" и "революционерами" (хотя почти ничего не сделал для того, чтобы подтвердить на деле эту претензию), создания своих принципиально новых, порвавших преемственность с неформальным движением, организаций. Я понимаю, что это заявление звучит довольно неожиданно (особенно из моих уст) и нуждается в разъяснении и обосновании. В этой статье я попытаюсь показать, почему нынешняя ситуация требует создания организации и какой, на мой взгляд, может быть эта организация. В своих рассуждениях я исхожу, в первую очередь, из опыта московской лево­радикальной тусовки, но, по-моему, эти общие соображения (с учетом местной специфики: проблем, наличия или отсутствия сил) могут быть применимы и в других местах.

2

Начало 90-х годов было во всех отношениях эпохой безвременья: старые господа уходили (или перекрашивались), народ, как водится, безмолвствовал, "интеллигенция", как водится, продавалась, ценности рушились, все было неясно и смутно, все распадалось. Одним из проявлений этого "постперестроечного" времени и был крах неформального движения, окончательно загнившего изнутри и ставшего окончательно ненужным Власти. Тогда было неясно - как, с кем, что можно делать в новых условиях. Ясно было только, что неформальное движение уходит, и что надо по возможности сохранить то совсем немногое, что оставалось: человеческие связи между людьми, неприятие "Системы". Отсюда и формы, - не работы, не борьбы, - но существования отдельно взятых "радикалов", ушедших на глубокое общественное дно: дружеские компании, тусовки, посиделки. В условиях распада общественных связей, борьбы за экономическое выживание, потока новой оболванивающей буржуазно-патриотичес­ки-религиозно-потребительской конъюнк­туры, обычные небольшие кружки приятелей с докладами, редкие "акции" (прежде всего экологические) - вот и все, что мы могли делать. Организации развалились, издания прекратились.

Теперь ситуация существенно меняется и проясняется; отступать дальше некуда и незачем; напротив, необходимо наступать, открывать новые пути деятельности и формы организации, выходить вовне - иначе мы вновь уже в который раз покажем какова нам цена!

В чем я вижу новизну ситуации?

1) Изменились внешние условия существования нашего движения. Сейчас в обществе та смутная пора безвременья, когда созревают и складываются альтернативы, задающие вектор общественного развития на долгие годы вперед. Россия на развилке, как в Смутное время семнадцатого века, как в эпоху Великой Революции. Капиталисты деловито делят остатки неподеленного, фашисты (у которых, на мой взгляд, огромные исторические шансы и перспективы) набирают силу и организуются... Если мы хотим как-то повлиять на выбор и хоть что-то вякнуть своим слабым голосом - времени осталось совсем немного. И сейчас - в относительно свободных (неподпольных) условиях - а сколько они еще будут и когда такое было в России? - когда можно издать что-то, собираться, органи­зовываться, - мы не только должны но и можем наступать, не ограничиваясь самодостаточным тусованием на кружковых междусобойчиках.

Важно еще и то, что сейчас есть шанс начать строить свое движение на новых, здоровых основаниях - учитывая горький опыт неформалитета. Сейчас Власти нужны разносортные "демократы" (да и то их влияние тает на глазах, а на их митинги народ скоро будут заманивать обещанием отгулов - как при КПСС), нужны фашисты (чтобы пугать обывателя, оправдывать собственный деспотизм и прилично выглядеть перед "европами"), но радикальные левые ей сейчас не нужны! А ведь в конце 80-х короткий и нездоровый расцвет "левых" был связан не столько с пробуждением общества, сколько с тем, что Власть во многом породила этих "левых" (как промежуточную стадию ее дрейфа от коммунизма к капитализму): делала им рекламу, "открывала шлюзы", болтала о "социалистическрм плюрализме мнений". При Горбачеве быть "социалис­том" и даже "анархистом" было и безопасно, и почетно, - и к Власти вроде бы фрондируешь, и выход на масс медиа имеешь, и в тюрьму не загремишь! Сейчас стимулировать "левых" (конечно, не ручных эсдеков и прочих) Власти незачем, и мы можем развиваться на своей -внесиситемной, альтернативной основе, "опираясь на собственные силы" (в соответствии с идеями чучхэ) и показать на что мы caми способны, исходя из себя самих и не будучи объектом манипуляций в ловкой игре начальников.

2) Изменились и внутренние условия нашего движения. Пришли новые люди, не зараженные неформальной чумой. Их, впрочем, немного, но ведь и "приходить"-то собственно некуда, - не всех же влечет экология или тусование на квартирах. Наши "посиделки", долгое время органично сочетавшие в себе партсобрания, тусовки и лектории одновременно, переполнились народом, не вмещающимся в квартиры и дифференцировавшимся по трем категориям:

- на тех, для кого самоценно тусование,

- на тех, кто ищет знаний,

- и на тех, кто ориентирован на реальное дело.

Эта дифференциация, конечно, не абсолютна, но уже вполне определенна. Данный кризис роста требует новых организационных решений, размежевания на "среду" и "организацию". Дружеская тусовка переросла себя и должна распасться на то, что на языке народовольцев называлось "партия" и "организация" (под "партией" они понимали "единство мысли", всех сочувствующих, тысячи людей, эпизодически помогающих и примыкающих; под "организацией" "единство действия", десятки активистов, постоянно работающих и связанных организационно). Тем, кто хочет простого общения (и это - огромная ценность!) и тем, кто хотел бы что-нибудь о чем-нибудь узнать (и это очень похвальное желание!) скучны деловые разговоры "активистов" об "акциях", и наоборот. Дружеские кружки -этап уходящий в прошлое, если мы хотим идти в будущее. Если какое-то начинание не развивается и не растет, - интенсивно или экстенсивно, - оно загнивает и гибнет. Мы должны правильно оценить нынешний кризис роста и адекватно реагировать на него. "Активисты" ощущают все большую потребность в систематизации и координации их эпизодических усилий, в функциональном обособлении от широкой культурной "среды" при сохранении с ней, разумеется, тесной связи.

То, что мысли о создании революционной организации - не прожектерство, а насущное требование жизни, - доказывает и тот факт, что периодически в Москве спонтанно возникали и существовали какое-то время "внепартийные" группы по решению конкретных вопросов: сандружина имени Волошина в октябре 1993 г., Прямухинская вольная артель летом 1995 г., череповецкая группа социально-экологического действия и проч. Отчасти к подобным инициативам можно отнести и такие внепартийные функциональные объединения как Вольное философское общество, Левый исторический клуб, "муравинские четверги", а также (из более скромных начинаний) "книжный магазин" тов.Икс и боксерскую секцию тов.Игрек. А вот по проблеме войны в Чечне подобной группы, увы, не возникло - и все наши потуги заглохли после нескольких акций (я был одним из организаторов этих акций и на практике столкнулся с необходимостью создания какого-то координирующего центра по этой проблеме), - тогда как в Питере возник анарходээсовский комитет "Руки прочь от Чечни!", и он сумел долгое время вести систематическую митинговую и листовочную работу. Кроме того, помимо микроскопических изданий, выпускаемых нерегулярно и смешными тиражами отдельными энтузиастами, очевидно, назрела необходимость в более или менее регулярном и общем органе хроникально-теоретического характера.

В общем, мне кажется, понятно, почему, исходя не из "игр" и "амбиций", но из потребностей дела, жизни, из внутренней эволюции нашей среды сегодня назрел вопрос о необходимости какой-то (пусть пока минимальной!) организации наших сил.

Какой же может быть такая организация?

3

Как показывает опыт неформалов, процесс "структурирования структур" -дело увлекательное и стремящееся стать всепоглощающим и самодостаточным. Писание программ, выяснение отношений, "дележ постов", расколы и прочее -затягивают и создают иллюзию борьбы и жизни. Важно избежать этого.

Организация (назову ее, к примеру, КАН - Клуб активных непартийных -название рабочее, нейтральное, вызывает в памяти Прагу 1968 г. и к тому же означает на иврите "здесь") видится мне как функциональная, ориентированная в первую и в последнюю очередь на дело, и внепартийная. Если кому-то из ее членов хочется числиться в каких-нибудь других партиях, фронтах, федерациях и проч. или же нигде не состоять - это его или ее дело. Политическая программа здесь -дело последнее и второстепенное, достаточно самых общих принципов и "негативного консенсуса": против "коммунистов", "патриотов" (фашистов) и (буржуазных) "демократов"; "мне не нравится то, что здесь было, мне не нравится то, что здесь есть" (В.Цой); "внесистемность", против Власти, Капитала, нацизма, за свободу личности -вот и все. Не так важно к какой "тенденции" (выражаясь по-троцкистски) причисляет себя человек, какому "-изму" поклоняется. Мы не можем себе позволить роскошь - ссориться и колоться из-за различного понимания "конечного идеала", если не хотим навсегда остаться сектой. "Теория" и "программа" могут родиться (равно как и реальные, а не надуманные и догматические расколы) только в процессе реальной борьбы и практики, а не на основании различных предпочтений теорий, созданной в далеких странах сто лет назад.

Итак, политические принципы и взгляды участников - дело важное, но не главное. Главное - если КАН организация действенная - другое:

а) деловые качества людей (не нужно балласта, только те, кто хочет и может работать, "лучше меньше, да лучше");

б) моральные качества и личностная совместимость членов организации.

Необходимо решать вопросы приема новых членов и все важнейшие вопросы только консенсусом всех участников КАНа на общих советах. Эти принципы прекрасно работали в кружке "чайковцев", из которого выросло революционное движение 70-х годов прошлого века; а в "Народной воле" объединялись люди самых разных политических взглядов: либералы, социалисты-народники и прото-эсдеки, - их объединяла общность действий и основополагающих ценностей, а не "-измов". Необходимо с самого начала, не увлекаясь разработкой уставов и программ, создать неписанные
"кодексы", регулирующие отношения между членами КАНа и способствующие созданию здоровой, равноправной и деловой, поистине братско-сестринской и дружеской атмосферы в организации. И, опять же, - важно не предписывать должное, но оговорить недопустимое: с одной стороны, недопустимы "нечаевщина", беспринципность и неразбор­чивость в средствах, с другой - конфор­мизм, законопослушность и "внутрисистемность". Было бы, на мой взгляд, полезно соединить элементы анархистских идей и целей с элементами дээсовской "корпоративной", "внесистемной" этики по отношению к Власти. Не так важно, "рыночным" или "нерыночным" видит твой товарищ по организации далекое светлое будущее, как то, готовы ли вы с ним сегодня вместе работать: клеить листовки, расписывать стены, организо­вывать лекции и журналы, блокировать военные учреждения, "бунтовать" студен­тов и т.д. Итак, будущая организация должна быть прагматичной, широкой по взглядам, но единой по действиям, внепартийной и строго функциональной.

4

И последнее. Каковы могут быть реальные направления деятельности КАНа в Москве в ближайшее время? Прежде всего, надо не зацикливаться на собственной тусовке (в этом случае неизбежны загнивание и деградация), но ориентироваться вовне, расти вширь, не поглощая другие группы, но инициируя и поддерживая их. Тут может пригодиться ценный опыт КАС, когда активисты Конфедерации шли работать в студен­ческое, рабочее, "зеленое" движение, к школьникам, - принимали участие во всех формах самоорганизации общества, не стремясь подчинить их себе, как это делают партии. Было бы полезно, чтобы КАН искал выход на другие группы в Москве и других городах, устанавливал контакты, обменивался опытом, завязывал связи на предприятиях и в вузах, выходил на рабочих и студентов, занимался конкретными социальными проблемами: не только экологией, но и правозащитой, сквоттерством, профсоюзами, анти­военным движением (сегодня весьма актуальным и, боюсь, надолго!).

Но это - более или менее отдаленные цели и перспективы. Пока же, исходя из наличных у нас (немалых) сил, было бы реально создать организацию прежде всего как мозговой центр, координи­рующий теоретико-просветительно-пропа­гандистскую работу, не дающий догма­тических рецептов и не суживающий себя каким-то одним "партийным" направлением, но занятый широким поиском, создающий некое идейно-культурное "поле", в котором найдется место и философии, и истории, и современности, и экологии, и феминизму, и пацифизму, и синдикализму, и анархизму, и народникам, и "зеленым"... Еще раз подчеркну - мы должны быть принципиальны в деловых и моральных вопросах, но идейно-терпимы и (извиняюсь за выражение) "плюралистичны". Ответов нет - есть вопросы. Теории нет - есть традиции и вектор поиска.

Возможны "секции" (как некогда в историко-политическом клубе "Община", составляющие микро-федерацию; при этом желательно участие членов КАН сразу в нескольких секциях) по следующим, вырисовывающимся вполне реально уже сегодня направлениям:

а) библиотека "левой" литературы и периодики (то, что мы и так делаем в частном, индивидуальном порядке: скупка и распространение определенного рода литературы, только систематическая, организованная, с рассылкой по другим городам/средам; так, чтобы можно было в некоем месте у неких людей по неким дням брать книги для чтения; кстати, упомянутые мною "чайковцы" начинали именно с "книжного дела";

б) лекторий для широких кругов населения (важно, чтобы в нем поднимались не только политические темы, но и вопросы культуры, литературы, религии, показывались фильмы, прово­дились концерты) и кружок (со специальной тематикой и углубленным изучением известного ряда вопросов) для особо интересующихся, а также организация тематических вечеров и конферениий;

в) регулярное периодическое издание и систематическая издательская деятельность (переводы с иностранных языков, выпуск классики и брошюр современных авторов России и зарубежья). Регулярное издание видится мне чем-то вроде "Общины" 1988-89 гг.: нечто среднее между газетой и журналом (желательно ежемесячник), сочетающий теоретические материалы с хроникой, освещающий наши действия и действия близких нам групп в Москве и других городах, а также революционное движение в мире и те социальные конфликты, о которых не сообщают СМИ;

г) организация уличных якиий (создание постоянно действующей "точки", где с нами могли бы встретиться любопытствующие, достать нашу литературу; разовые уличные акции, демонстрации и проч., систематические листовки, радикальные акции).

Все это по моему убеждению, вполне реально уже сегодня. Это необходимо сделать сейчас: силы у нас имеются, надо лишь их организовать.

Те, кто хочет реально работать в указанном направлении, кто в целом разделяет высказанную здесь позицию, приглашаются мной к сотрудничеству. Только от нас зависит - останемся ли мы жалкими маниловцами, скорбно и беспомощно наблюдающими за тем, как человеческая личность втаптывается в грязь в нынешнем обществе, носталь­гически вспоминающими о славных подвигах революционных предков, - или окажемся достойными тех имен ("анар­хисты", "революционеры", "радикалы" и т.д.), которые столь легко и пока безосновательно себе присвоили.

2-3 февраля 1995 г.