XI.
Краков. — Переговоры с
контрабандистами. — Перевозка
книг через границу
Во время поездки я накупил много книг и собрал коллекцию
социалистических газет. В России, конечно, все они были, безусловно, запрещены
цензурой. Некоторые газеты и отчеты международных съездов
ни за какие деньги нельзя было бы приобрести даже в
Бельгии. «Неужели так и бросить литературу, — думал я, — которой в Петербурге
так были бы рады брат Александр и мои друзья?» Я решил
во что бы то ни стало перевезти книги в Россию.
Возвращался я в Петербург через Вену и Варшаву. Тысячи
евреев живут на нашей западной границе контрабандой, и я не без основания
думал, что, если найду хоть одного из них, мои книги будут переправлены благополучно
через границу. Но сойти на маленькой станции близ границы и
там разыскивать контрабандиста было бы неблагоразумно. Тогда я свернул с
прямой дороги в Краков. «Столица старой Польши близка к границе,— думал я. —
Там, вероятно, я раздобуду еврея, который меня сведет с необходимыми людьми».
Я прибыл в знаменитую некогда столицу вечером, а на
другой день рано утром отправился из гостиницы на поиски. Велико,
однако, было мое смущение, когда на каждом углу и всюду на пустынной базарной
площади я встречал еврея с пейсами, в традиционном долгополом кафтане,
выглядывавшего какого-нибудь пана или купца, которые послали бы его с
поручением и дали бы заработать несколько грошей. Мне нужен был один
еврей, а тут их оказалась целая куча. К кому же обратиться? Я обошел весь
город и наконец в отчаянии решил обратиться к еврею,
стоявшему у дверей моей гостиницы, громадного старинного палаца, в залах
которого когда-то танцевали толпы изящных дам и галантных кавалеров. Теперь старинный
дворец исполнял более прозаическое назначение, давая убежище редким и случайным
проезжающим. Я объяснил фактору, что желаю переправить в Россию довольно
тяжелую пачку книг и газет.
— То пану зараз будет сделано. Я приведу комиссионера
от «Главной компании международного обмена тряпок и костей» (скажем так). Она
ведет самую широкую контрабанду во всем мире. Комиссионер послужит господину.
Через полчаса фактор действительно возвратился с
«комиссионером», изящным молодым человеком, отлично говорившим по-русски,
польски и немецки.
«Комиссионер» осмотрел мой узел, взвесил его на руках
и спросил, какого рода эти книги?
— Все они строжайше запрещены в России. Потому-то их и
нужно переправить контрабандой.
— Собственно говоря, книгами мы не занимаемся, —
ответил он.— Наше дело — шелковый товар. Если я стал бы платить нашим людям по
весу, как за шелк, то должен был бы запросить с вас совсем не подходящую цену.
На придачу, скажу вам правду, не люблю я путаться с книгами. Случись, не дай
бог несчастье, так «они» сделают политический процесс. «Международная компания
тряпок и костей» должна тогда будет заплатить громадные деньги, чтобы
выпутаться из истории.
Должно быть вид у меня был
очень опечаленный, потому что элегантный «комиссионер» сейчас же прибавил:
— Не огорчайтесь. Он (то есть фактор) устроит это дело
для вас другим путем.
— То чистая правда! — весело
заметил фактор, когда комиссионер ушел. — Найдем сто дорог, чтобы угодить
пану.
Через час он возвратился с другим молодым человеком,
который взял узел, сложил его возле дверей и сказал:
— Добре, если пан выедет
завтра, он найдет свои книги на такой-то станции в России. — Он объяснил мне
подробно все.
— А сколько это будет стоить? — спросил я.
— А сколько пан хочет дать? — ответил он.
Я высыпал на стол все, что у
меня было в кошельке, и сказал:
— Вот столько-то мне на дорогу. Остальные вам. Я поеду
в третьем классе.
— Ай, ай,
ай! — закрутили разом головами и фактор, и молодой человек — Разве это можно,
чтобы такой пан ехал третьим классом? Никогда! Нет, нет, нет!.. Для нас — десять
рублей; потом фактору — два рубля, если вы довольны им. Мы не грабители
какие-нибудь, а честные люди! — Они наотрез отказались взять больше денег.
Мне часто приходилось слышать с тех пор о честности
еврейских контрабандистов на северо-западной границе. Впоследствии, когда наш
кружок ввозил много книг из-за границы, а затем еще позже, когда так много
революционеров переправлялось в Россию и из России, не было ни одного случая,
чтобы контрабандист выдал кого-нибудь или чтобы он воспользовался
исключительностью положения для вымогательства чрезмерной платы.
На другой день я выехал из Кракова. На условленной
станции в России к моему вагону подошел носильщик и сказал так громко, чтобы
его мог слышать стоявший на платформе жандарм: «Вот чемодан, который ваше
сиятельство оставил вчера». Он вручил мне мой ценный пакет.
Я так был ему рад, что даже не остановился в Варшаве, а прямо отправился в Петербург, чтобы показать мои трофеи брату.