XI.

Краков. — Переговоры с контрабандистами. — Перевозка книг через границу

Во время поездки я накупил много книг и собрал коллекцию социалистических газет. В России, конечно, все они были, безусловно, запрещены цензурой. Некоторые газеты и отчеты международных съездов ни за какие деньги нельзя было бы приобрести даже в Бельгии. «Неужели так и бросить литературу, — думал я, — которой в Петербурге так были бы рады брат Александр и мои друзья?» Я решил во что бы то ни стало перевезти книги в Россию.

Возвращался я в Петербург через Вену и Варшаву. Тысячи евреев живут на нашей западной границе контрабандой, и я не без основания думал, что, если найду хоть одного из них, мои книги будут переправлены благополучно через границу. Но сойти на маленькой станции близ границы и там разыскивать контрабандиста было бы неблагоразумно. Тогда я свернул с прямой дороги в Краков. «Столица старой Польши близка к границе,— думал я. — Там, вероятно, я раздобуду еврея, который меня сведет с необходимыми людьми».

Я прибыл в знаменитую некогда столицу вечером, а на другой день рано утром отправился из гостиницы на поиски. Велико, однако, было мое смущение, когда на каждом углу и всюду на пустынной базарной площади я встречал еврея с пейсами, в традиционном долгополом кафтане, выглядывавшего какого-нибудь пана или купца, которые послали бы его с поручением и дали бы заработать несколько грошей. Мне нужен был один еврей, а тут их оказалась целая куча. К кому же обратиться? Я обошел весь город и наконец в отчаянии решил обратиться к еврею, стоявшему у дверей моей гостиницы, громадного старинного палаца, в залах которого когда-то танцевали толпы изящных дам и галантных кавалеров. Теперь старинный дворец исполнял более прозаическое назначение, давая убежище редким и случайным проезжающим. Я объяснил фактору, что желаю переправить в Россию довольно тяжелую пачку книг и газет.

— То пану зараз будет сделано. Я приведу комиссионера от «Главной компании международного обмена тряпок и костей» (скажем так). Она ведет самую широкую контрабанду во всем мире. Комиссионер послужит господину.

Через полчаса фактор действительно возвратился с «комиссионером», изящным молодым человеком, отлично говорившим по-русски, польски и немецки.

«Комиссионер» осмотрел мой узел, взвесил его на руках и спросил, какого рода эти книги?

— Все они строжайше запрещены в России. Потому-то их и нужно переправить контрабандой.

— Собственно говоря, книгами мы не занимаемся, — ответил он.— Наше дело — шелковый товар. Если я стал бы платить нашим людям по весу, как за шелк, то должен был бы запросить с вас совсем не подходящую цену. На придачу, скажу вам правду, не люблю я путаться с книгами. Случись, не дай бог несчастье, так «они» сделают политический процесс. «Международная компания тряпок и костей» должна тогда будет заплатить громадные деньги, чтобы выпутаться из истории.

Должно быть вид у меня был очень опечаленный, потому что элегантный «комиссионер» сейчас же прибавил:

— Не огорчайтесь. Он (то есть фактор) устроит это дело для вас другим путем.

— То чистая правда! — весело заметил фактор, когда комиссионер ушел. — Найдем сто дорог, чтобы угодить пану.

Через час он возвратился с другим молодым человеком, который взял узел, сложил его возле дверей и сказал:

— Добре, если пан выедет завтра, он найдет свои книги на такой-то станции в России. — Он объяснил мне подробно все.

— А сколько это будет стоить? — спросил я.

— А сколько пан хочет дать? — ответил он.

Я высыпал на стол все, что у меня было в кошельке, и сказал:

— Вот столько-то мне на дорогу. Остальные вам. Я поеду в третьем классе.

— Ай, ай, ай! — закрутили разом головами и фактор, и молодой человек — Разве это можно, чтобы такой пан ехал третьим классом? Никогда! Нет, нет, нет!.. Для нас — десять рублей; потом фактору — два рубля, если вы довольны им. Мы не грабители какие-нибудь, а честные люди! — Они наотрез отказались взять больше денег.

Мне часто приходилось слышать с тех пор о честности еврейских контрабандистов на северо-западной границе. Впоследствии, когда наш кружок ввозил много книг из-за границы, а затем еще позже, когда так много революционеров переправлялось в Россию и из России, не было ни одного случая, чтобы контрабандист выдал кого-нибудь или чтобы он воспользовался исключительностью положения для вымогательства чрезмерной платы.

На другой день я выехал из Кракова. На условленной станции в России к моему вагону подошел носильщик и сказал так громко, чтобы его мог слышать стоявший на платформе жандарм: «Вот чемодан, который ваше сиятельство оставил вчера». Он вручил мне мой ценный пакет.

Я так был ему рад, что даже не остановился в Варшаве, а прямо отправился в Петербург, чтобы показать мои трофеи брату.