ГЛАВА 11

АНАРХИЗМ И ЕГО ВИДЫ

11.1. Заблуждения относительно анархизма и его видов

В настоящее время мы имеем возможность устранить неко­торые из многочисленных заблуждений относительно анархиз­ма и его видов.

1. Говорят, что анархизм разрушает нравственные начала, что он основан на научном материализме (Der Anarhismus undsiene Traeger, p. 124, 125, 127); что его общественный идеал опреде­ляется особым присущим ему воззрением на историческую жизнь (Reichesberg, p. 27). Если это правда, то учения Годвина, Прудона, Штирнера, Тукера и много других, признанных анар­хистскими, учений не могут почитаться таковыми.

2. Утверждают, что анархизм полагает своей высшей це­лью счастье личности (Lenz, p. 3); что он оценивает каждый человеческий поступок с отвлеченной точки зрения неогра­ниченных прав личности (Plechanow, p. 80); что высшим за­коном для него является не общее благо, а свободный про­извол личности (Rienzi, p. 43). Если это верно, то ни учения Годвина, Прудона, Бакунина. Кропоткина, Толстого, ни много других, признанных анархистскими, учений не могут считаться таковыми.

3. Полагают высшим законом анархизма нравственный закон справедливости (Bernatzik. Jahbuch, p. 2, 3). Если это так, то ни учения Годвина, Штирнера, Бакунина, Кропоткина, Тукера и Толстого, ни масса других, признанных анархистскими, доктрин нельзя считать таковыми.

4. Говорят, что отличительной чертой анархизма является отрицание всякой вообще программы (Lenz, p. 5), что у него есть лишь одна программа отрицательная (Crispi. Daily Mail, 1898, р. 4). Если это правильно, то учения Годвина, Прудона, Штир­нера, Бакунина, Кропоткина, Тукера, Толстого и почти все другие, признанные анархистскими, учения нельзя причислить к таковым.

5. Утверждают, что анархизм отвергает право (Stammler, p. 2, 4, 34,36) и правовое принуждение (Lenz, I, p. 4). Если это верно, то нельзя называть анархистскими учения Прудона, Бакунина, Кропоткина, Тукера и многие другие, признанные анархистс­кими, доктрины.

6. Заявляют, что анархизм отвергает общество (Garraund, р. 12; Tripels. Compte rendu, p. 253), что его идеал есть разру­шение общества (Silio. La Espana moderna, 61, р. 145) и что оно существует лишь для того, чтобы бороться с ним (Reichesberg, p. 14, 16). Если это верно, то ни учения Годвина, Прудона, Штирнера, Бакунина. Кропоткина, Тукера и Тол­стого, ни почти все другие, признанные анархистскими, доктри­ны не могут считаться таковыми.

7. Говорят, что анархизм требует разрушения государства (Bernstein: Neue Zeit 10', р. 359), что он стремится его уничто­жить (Lenz, р. 6), что он не признает государства ни в какой фор­ме (Bernatzik. Jahrbuch, p. 3, 19), что он против всякого прави­тельства (Die Hintermonner der Sozialdemokratie, p. 14). Если это справедливо, то учения Бакунина и Кропоткина, а равно и все признанные анархистскими учения, которые предвидят ис­чезновение государства, но не требуют его, не могут считаться анархистскими.

8. Думают, что в будущем анархистском общежитии усло­вие будет связывать лицо ровно столько времени, сколько ему угодно (Reichesberg, p. 30). В таком случае учения Прудона. Бакунина, Кропоткина, Тукера и масса других, признанных анар­хистскими, теорий должны считаться неанархистскими.

9. Говорят, что анархизм стремится заменить государство федеративным строем (Die Hintermonner der Sozialdemokratie, p. 14); что его целью является общественная жизнь, основанная на взаимных договорах, свободно заключенных между общи­нами и союзами, построенными на федеративных началах (Ломброзо, р. 31). Если все это верно, то учения Годвина. Штирне­ра, Толстого и многие другие, признанные анархистскими, доктрины, а равно и учения Бакунина, Кропоткина и смежные с ними не могут быть названы анархистскими, так как они пред­видят общественный строй на договорных началах, но отнюдь не требуют его.

10. Говорят еще, что анархизм отвергает собственность (Silio. La Espana moderna, p. 61, 145; Dubois, p. 213). Если это точно, то учения Бакунина, Кропоткина, Тукера и все другие, признан­ные анархистскими, теории, которые допускают собствен­ность — либо полностью, либо отчасти, — не могут быть при­знаны таковыми.

11. Говорят, что анархизм отвергает частную собственность (Proa!, p. 50); стремится к обобществлению ее (Lombroso, p. 31); что он необходимо носит коммунистический характер (Sernicoli, 2, р. 67; Garraund, p. 3, 4). Если бы анархизм был непременно коммунистическим, то под это определение не могли бы подой­ти учения Годвина, Прудона, Штирнера, Толстого и все дру­гие, признанные анархистскими, доктрины, которые отрицают собственность безусловно во всех формах — даже и общинную собственность; точно также не могли бы быть названы анар­хистскими учения Тукера, Бакунина и другие, признанные анар­хистскими, учения, которые принимают частную собственность на все вещи или по крайней мере на средства потребления. На­конец, даже учение Кропоткина не могло бы в этих случаях назваться анархистским и все смежные с ним, которые, хотя и предвидят наступление коммунистического строя, однако вов­се его не требуют.

12. Анархизм подразделяют на коммунистический, коллек­тивистический и индивидуалистический (Die historische Entwicklung des Anarchismus, p. 16; Zenker, p. 161) или просто анархизм коммунистический и анархизм индивидуалистический (Rienzi, р. 9; Stammler, p. 28-31;Merlino, p. 18,27; Shaw, p. 23). Если бы первое подразделение было верно, то в него не вошли бы учения Годвина, Прудона, Штирнера, Толстого и все дру­гие, признанными анархистскими, теории, которые отвергают собственность безусловно во всех формах; если же считать вто­рое деление полным, то туда не войдут учение Бакунина и смеж­ные с ним, которые, признавая за обществом исключительное право собственности на орудия производства, оставляют в лич­ном обладании средство потребления.

13. Утверждают, что анархизм призывает к преступлению (Garraud, p. 6; Lenz, p. 5); что он ждет наступления нового об­щественного строя от насильственной революции (Semicoli, p. 2, 116; Garraud, p. 2; Reichesberg, р.31; Van-Hamel: compte rendu, p. 113); что он стремится к своей цели всеми способами, не ис­ключая грабежа и убийства (Lombroso, p. 31, 34). Если бы анар­хизм пытался осуществить свое учение при помощи преступле­ния, то не могли бы назваться анархистскими учения Годвина, Прудона и многие другие, признанные анархистскими, доктри­ны; если бы анархизм стремился к осуществлению путем пре­ступного насилия, то учения Тукера, Толстого и многие другие, признанные анархистскими, доктрины не могли бы назваться та­ковыми.

14. Полагают, что анархизм признает средством своего осу­ществления пропаганду действием (Garraud, p. 10—11; Lombroso, p. 34; Ferri: compte rendu, p. 257). Если это мнение верно, то учения Годвина, Прудона, Штирнера, Бакунина, Ту­кера и Толстого и большая часть признанных анархистскими доктрин не подойдут под это название.

11.2. Понятия об анархизме

В настоящее время мы можем установить общие свойства и особенности анархистских учений, усвоить их и дать, таким об­разом, определение анархизму.

I. Общие свойства и особенности анархистских учений.

1. Анархистские теории имеют между собой только то об­щее, что все они отрицают государство в будущем строе. У Годвина, Прудона, Штирнера и Тукера это отрицание означа­ет, что они отвергают государство безусловно, значит, и для бу­дущего строя; Толстой же отвергает его не безусловно, а лишь для нашего будущего; Бакунин и Кропоткин предвидят, что ход эволюции в ближайшем будущем устранит государство.

2. По своим основам анархистские теории распадаются на теории генетические, признающие высшим законом челове­ческого поведения исключительно закон природы (Бакунин, Кропоткин), и на теории критические, признающие высшим законом человеческой деятельности известную норму. Крити­ческие теории разделяются в свою очередь на идеалистичес­кие, высшим законом для которых является долг (Прудон, Толстой), и на эвдемонистические, высший закон для кото­рых есть счастье.

Эвдемонистические же теории снова распадаются на учения альтруистические, для которых высшим законом является об­щее благо (Годвин), и на учения эгоистические, высшим зако­ном в которых признается личное счастье (Штирнер, Тукер). Согласно тому, что анархистские теории ставят на место госу­дарства, они бывают либо федералистскими, либо самопроиз­вольными; в первом случае они утверждают, что общественная жизнь должна быть основана на той юридической норме, что раз заключенные договоры должны выполняться (Прудон, Бакунин, Кропоткин, Тукер); во втором случае они полагают в основу общественной жизни закон неюридический (Годвин, Штирнер, Толстой).

По своему отношению к праву анархистские доктрины бы­вают либо аномистскими, либо номистскими; первые отрица­ют право в будущем (Годвин, Штирнер, Толстой), вторые при­знают его (Прудон, Бакунин, Кропоткин, Тукер).

По своему отношению к собственности анархистские уче­ния распадаются на индоминистские — такие, которые отрица­ют всякую собственность (Годвин, Прудон, Штирнер, Тол­стой), и доминистские, которые признают ее.

Доминистские теории подразделяются на индивидуалисти­ческие, коллективистические и коммунистические. Индивиду­алистические теории признают собственность, как частную, так и общественную (Тукер); коллективистические теории призна­ют общественную собственность на средства производства, допуская право частной собственности на предметы потребле­ния (Бакунин); коммунистические же теории признают только общественную собственность (Кропоткин).

По способам своего осуществления анархистские теории раз­деляются на учения реформистские и учения революционные.

Реформистские теории представляют себе переход от отри­цаемого строя к новому без нарушения действующего права (Годвин, Прудон), революционные теории представляют себе такой переход через нарушение действующего права; эти рево­люционные теории распадаются на учения непротивленские и насильственные; первые из них понимают нарушение действу­ющего права без применения насилия (Тукер, Толстой); вто­рые — понимают его лишь при помощи насильственных средств (Штирнер, Бакунин, Кропоткин).

II. Место анархистских теорий в ряду наших знаний.

1. В философии права мы должны различать три школы. Гос­подствующей школой является догматическая; она стремится установить правомерность данного юридического учреждения, с общей точки зрения, исключительно в зависимости от его со­держания, не принимая в соображение условий времени и места. Это — метод теорий собственно права, т. е. теорий, которые стре­мятся установить, должно быть признано или отвергнуто извес­тное юридическое учреждение — например учреждение брака — при всех решительно условиях. Самой распространенной шко­лой этого рода является школа естественного права.

Слабость догматической школы состоит в том, что она пре­небрегает тем обстоятельством, что наше суждение об юриди­ческих учреждениях зависит от их значения, которое меняется в различных условиях.

Другой влиятельной школой философии права является скеп­тическая школа; она отказывается судить о правомерности юри­дического учреждения, стремясь установить лишь одно, а именно: допускает ли ход эволюции возможность сохранения данного учреждения или его исчезновения, его рост или упадок. Этот-то метод и применяется теориями эволюции права, т. е. теориями, имеющими в виду юридические учреждения будущего строя; например, возможно ли в будущем сохранение брака. Са­мыми известными теориями скептической школы являются ис­торическая школа права и марксизм.

Слабой стороной скептической школы является то, что она не удовлетворяет потребности в научном мериле, которое по­зволило бы нам разобраться в основательности разнообразных суждений и предложений касательно юридических учреждений и изменения права.

Третьей философско-юридической школой является школа критическая. Она не отказывается судить о правомерности ка­кого-либо юридического учреждения, но делает это, лишь при­нимая в соображение особые условия, в которых протекает де­ятельность этого учреждения.

Ввиду этого она считает необходимым рассматривать юри­дические учреждения в связи с условиями, их окружающими. Главное внимание обращается на соответствие юридического учреждения данным условиям; критический метод применяется в данном случае теориями, имеющими в виду правомерность юридических учреждений, например брака.

2. По отношению к государству философия права — и каж­дая из ее школ со своей особой точкой зрения — может прийти к различным заключениям.

Прежде всего — к признанию государства.

Догматические теории, признавая государство, одобряют его, совершенно не принимая во внимание его влияний в разных и особых условиях, одобряют его безусловно, значит, и для бли­жайшего будущего. Из многочисленных безусловно допускаю­щих государство теорий мы назовем — для разных времен — теории Гоббса, Гегеля и Иеринга.

Скептические теории выводят из хода нашей эволюции то заключение, что государство будет существовать и в будущем. Самыми видными представителями скептической школы, Пухта и Меркелем, не было выработано теорий государства; мы их находим в сочинениях Монтеня и Бернштейна.

Критические же теории признают государство и в ближай­шем будущем ввиду современных условий. Штаммлер, уста­новивший самым точным образом критический метод, не дал теории государства, но можно рассматривать учение Спенсера как образец критической положительной теории.

Философия права — и каждая из ее школ со своей особой точкой зрения — может также приходить и к отрицанию госу­дарства.

Догматические теории отвергают государство безусловно, не принимая в соображение его влияний в различных условиях места и времени; ввиду этого они его отвергают также и для ближайшего будущего. С точки зрения догматической, то будут теории Годвина, Прудона, Штирнера и Тукера.

Скептические теории выводят из хода самой эволюции то заключение, что государство исчезнет в будущем. Такими скеп­тическими теориями будут теории Бакунина и Кропоткина.

Критические же теории отвергают государство в ближай­шем будущем ввиду современных условий. Единственная тео­рия, отрицающая государство с критической точки зрения, есть теория Толстого.

3. Место анархистских теорий в ряду наших познаний, следо­вательно, определяется тем фактом, что они как отрасль философско-юридических теорий государства противополагаются в качестве отрицательных теорий теориям положительным этого рода.

Это может быть представлено следующим образом:

Точка зрения

Теории государства

положительные

отрицательные

Догматическая

Гоббс

Гегель

Иеринг

Годвин

Прудон

Штирнер

Тукер

Скептическая

Монтень

Бернштейн

Бакунин

Кропоткин

Критическая

Спенсер

Толстой

11.3. Понятия о видах анархизма

1. Анархизм есть философско-юридическое отрицание госу­дарства, т. е., та ветвь философии права, которая отрицает госу­дарство.

2. Анархистская теория может быть полной лишь в том слу­чае, когда известны ее основы, новый строй, противополагае­мый ею на место государства, и способ перехода к этому строю. Основы, положительная часть и способ перехода к ней — вот необходимые части всякой анархистской теории. В связи с эти­ми тремя началами можно различать следующие виды (отрас­ли) анархизма.

1. Соответственно основам, можно различать анархизм ге­нетический, признающий высшим законом человеческого по­ведения лишь закон природы (Бакунин, Кропоткин), и анархизм критический, признающий таким высшим законом какую-либо норму. Критический анархизм подразделяется в свою очередь на анархизм идеалистический, высшим законом для которого является долг (Прудон, Толстой), и на анархизм эвдемонисти­ческий, высшим законом для которого является счастье. Пос­ледний снова распадается на анархизм альтруистический и на анархизм эгоистический; первый из них понимает общее благо как высший закон (Годвин), тогда как второй имеет в виду толь­ко счастье личности (Штирнер, Тукер).

2. Соответственно новому строю, полагаемому на место государства, можно различать анархизм федералистический, который рисует в будущем общественную жизнь, основанную на юридической норме, в силу которой заключенный договор должен выполняться (Прудон. Бакунин, Кропоткин, Тукер), и анархизм самопроизвольный, для которого в будущем обще­ственная жизнь будет построена на неюридическом законе (Годвин, Штирнер, Толстой).

3. Соответственно предлагаемому способу перехода к но­вому строю, можно различать анархизм реформистский, кото­рый допускает такой переход без нарушения установленного права (Годвин, Прудон), и анархизм революционный, представ­ляющий себе этот переход через нарушение действующего пра­ва; последний подразделяется еще на анархизм непротивленский, который предполагает такое нарушение без применения насилия (Тукер, Толстой), и насильственный, который предпо­лагает применение насильственных средств (Штирнер, Баку­нин. Кропоткин).

4. Анархистская теория может быть полной, даже не опреде­лив своего отношения к праву или собственности. Если же ка­кая-либо анархистская теория определяет свое отношение, то это является для нее случайным придатком. Теории, содержа­ние этот придаток, могут различаться в зависимости от характе­ра его; но так как анархизм как таковой может подразделяться лишь на составные части, общие всякой анархистской теории, то такое подразделение не будет существенным.

По своему отношению к праву анархистские теории могут быть либо аномистскими — если отрицают право для будущего (Годвин, Штирнер и Толстой), либо номистскими — если признают его в будущем (Прудон, Бакунин, Кропоткин, Тукер).

Наконец, по своему отношению к собственности они быва­ют индоминистские и доминистские. В первом случае они от­рицают собственность в будущем (Годвин, Прудон, Штирнер, Толстой); во втором — они ее признают. Доминистские теории подразделяются в свою очередь на учения индивидуалисти­ческие, коллективистические и коммунистические; первые до­пускают как общественную, так и частную собственность без различия (Тукер); вторые признают лишь общественную соб­ственность на орудия производства, допуская право частной соб­ственности на предметы потребления (Бакунин); третьи, нако­нец, признают исключительно общественную собственность (Кропоткин). Все это представлено на прилагаемой в конце книги таблице.