ПАНЕГИРИК

Михаил Цовма

30 ноября 1994 года покончил жизнь самоубийством Ги Эрнест Дебор, Агитатор и Поэт, Горлан и Главарь, один из создателей Ситуационистского Интернационала, оказавшего заметное влияние на революционные группы и радикальные художественные течения в Европе и Соединенных Штатах. Сообщение о смерти Дебора - на первой странице "Либерасьон", ему посвящают телепередачи и снова отправляют в печать его книги. Он уже не может сопротивляться, как он делал это при жизни. Черную дыру, проделанную им в цветистом полотне общества зрелища, уже зятягивают и закрашивают поверх. Слова, которые произносятся сегодня - "художник, писатель, кинематографист, теоретик" - затаскивают его, уже мертвого, в болото культурного и интеллектуального истэблишмента, против которого он всю свою сознательную жизнь яростно и бескомпромиссно боролся. Они говорят, что он был непримиримым врагом капитализма. Это вполне безопасно, это всего лишь штамп - они знают, что сегодня это (пока?) не страшно. Для них революционер - это человек, работающий на их зрелище, пусть даже это будет зрелище конца мира. Он же считал себя революционером, человеком, работающим ради конца мира зрелища. Для них это всего лишь забавный гегельянско-марксистский "doublespeak", для него это была диалектика, которая при умелом использовании способна разбивать кирпичные стены или направлять тучи камней в ряды полиции и телекамер.

Все, о чем они говорят, стерильно и безопасно. Им забавно читать ситуационистское определение "ситуационизма" (ситуационисты яростно отрицали существование подобного "-изма"), но они выбрасывают на рынок товар, а у товара должно быть имя. И появляется "ситуационизм", экзотический предмет художественных и профессорских спекуляций, идеология (читай, ложное сознание), "исправленная" обществом зрелища и лишенная смысла картинка. Если бы ситуационисты были более известны широкой публике, то их использовали бы и в рекламе. Например, пива. Nobody holds their "Beck's" quite like the S.I. Учитывая скорость с какой сегодня создаются рыночные психозы, этого вполне можно ожидать. Бульварная парижская "Ле Паризьен" поместила сообщение о смерти Дебора в рубрике "Зрелища" рядом с сообщением о скандальном разводе Майкла Джексона. Но, кажется, Дебор и мертвый пытается сопротивляться. По какому-то странному стечению обстоятельств сообщения о том, как он покончил с собой, почему, оставил ли предсмертное письмо - так и не попали на страницы газет. Все очень просто. Если тебе не удается проделать отверстие в полотне общества зрелища, закройся от него простыней - им будет труднее заставить тебя участвовать в процессе массового производства зрелищ, иллюзий, действительной общественной пассивности.

Гораздо легче хоронить Джерри Рубина (он умер примерно в те же дни, что и Дебор) - его жизнь стала хрестоматийным примером буржуазной нормальности ("мы перебесимся и будем такими же, как вы"), он понял, что революция и кредитная карточка - это одно и то же, он с готовностью стал частью зрелища.

А что же Дебор? Помимо нескольких фильмов и книг он оставил после себя еще и кучу противоречивых слухов. В его жизни не было ничего такого, относительно чего можно было бы прийти к определенному мнению. Деспот, тиранивший жену и Ситуационистский Интернационал, исключивший больше половины его членов. А может быть последовательный революционер, не желавший идти на поводу у буржуазной культуры и мягкотелых реформистов? В конце концов он показал, что действительно серьезно относится к собственным принципам, - ему даже в большей степени, чем многим его временным попутчикам был гарантирован личный успех, но это его не занимало. Успех все-таки догнал его, но это произошло уже в конце восьмидесятых, когда ситуационисты вновь начали выплывать наружу, когда они стали предметом художественных дискуссий и академических исследований. Но этот успех был как раз тем, что сами ситуационисты еще в 1964 году решили считать поражением. "Элемент поражения для СИ заключается в том, что обычно воспринимается как успех - наша художественная ценность, которая начинает находить признание, или тот факт, что некоторые из наших тезисов становятся модными среди социологов или специалистов в области урбанизма..." Отдельные тезисы, цитаты в академических и художественных изданиях, многозначительные ссылки высоколобых эстетов ("Как, вы не знаете ситуационистов?! Стыдно, батенька...") не имеют абсолютно никакого значения, если они оторваны от главного - тотального разрушения иерархии, капитализма, общества зрелища. Революция либо будет всеобщей (революцией повседневной жизни), либо не будет революцией.

Да, вероятно Дебор сам дал разрешение на публикацию своей самой значительной и известной книги "Общество зрелища" крупным издательствам. Кто-то назовет это предательством принципов и продажностью, но может быть это всего лишь попытка сохранить книгу для читателей. Но, как и другие произведения ситуационистов, "Общество зрелища" снабжено предупреждением-призывом: "No copyright. Авторские права не зарегистрированы." Это значит, что любая часть книги или вся она целиком может быть перепечатана ДАЖЕ БЕЗ УКАЗАНИЯ ИМЕНИ АВТОРА. Поэтому рядом с красочным и недосягаемо дорогим изданием MIT или Gallimard всегда появится скромная "пиратская" копия, напечатанная на серой бумаге и заключенная в обложку из наждака.

Обсуждать вопрос о том, был ли прав Дебор или ошибался, вынося приговор обществу зрелища, можно лишь после того, как его книга появится на русском языке. (Нелегкая задача для переводчика, учитывая пристрастия автора к языку Гегеля и Маркса.) Но на наш взгляд, предложенные Дебором и другими ситуационистами концепции - зрелище, "исправление", detournement - по-прежнему являются исключительно полезными для понимания мира, в котором мы вынуждены жить. Может быть он страдал исключительным перфекционизмом, когда, с одной стороны, пытался подогнать события под собственную теорию, а с другой - сосредотачивался исключительно на "доводке" уже однажды высказанных положений. В отличие от тех же постмодернистов (кто знает, может быть их действительно когда-нибудь будут называть "малозначительными пост-дебористами") он предпочитал в основном отмалчиваться и так никогда и не написал ничего сравнимого по значимости со своей главной книгой.

Он не дожил несколько лет до конца века, хотя кто знает, может быть ситуационистам действительно удалось покинуть его быстрее, чем всем остальным.

Чествуя Дебора, мы все же должны помнить о необходимости быть жестокими по отношению к своему прошлому и тем, кто пытается оставить нас в нем. Придет время, и мы диалектически преодолеем Дебора, но лишь для того, чтобы оставить позади общество, приговор которому он с таким мастерством написал.

  

"Аспирин не поможет", #3, апрель 1995