Анархическая утопия в зеркале западной фантастики

По всему миру от Канады до Австралии существуют десятки журналов, кружков, издательств и анархистских групп, носящих имя "Анаррес". Это имя звучит, наверное, слишком загадочно для людей старшего поколения, но книга из которой оно взято "Изгнанники с другой планеты" Урсулы Ле Гуин, рассказывающая о взаимоотношениях двух планет-близнецов – капиталистической Уррас и анархистской Анаррес – это, без сомнения, один из бестселлеров анархической литературы последних десятилетий. Не случайно "Изгнанники с другой планеты" – это фантастика. Потому что фантастика, которая в массовом сознании ассоциируется прежде всего со "Звездными войнами" (этими фальшивыми мирами, которые сродни фальшивым деньгам – фантастика, в первую очередь это создание миров не только гипотетических, но и вероятных. Литературные утопии, такие как книга Ле Гуин или Эрика Фрэнка Рассела "Галактика, которая движется" (на самом деле примеров гораздо больше) – это технократический кошмар, который ожидает в скором будущем авторитарное общество; когда наша свобода станет пустой формальностью, а капитализм, определенно колонизирует наш внутренний мир, а потом государственный контроль станет основываться на наркотиках – рассказывает Филипп Дик, а инакомыслящие будут обречены на вечное бродяжничество, – кажется, вторит ему Теодор Старджон.

Фантастика – это не только описание альтернативных социальных моделей – это в большей степени исследование на границах литературного пространства, исследования с использованием новейших парадоксов, открытых современной наукой (путешествия во времени) или открытий, сделанных в других мирах, другими разумными существами, другими инструментами. Поэтому фантастика – это тот жанр литературы, который, начиная с 60-х годов стали больше всего любить и чаще всего "посещать" инакомыслящие и антиавторитаристы: воображение "иных миров" согревает сердце надеждой на освобождение и служит орудием критики.

Кибернетические ковбои и центральный антагонизм.

Киберпанк (кибер + панк)

Этим термином (синонимом которого в прошлом был бы "неоромантик") как-то раз северо-американская критика начала обозначать произведения группы молодых писателей с Западного побережья, наиболее известные из которых – это Уильям Гибсон, Брюс Стерлинг, Ким Стенли Робинсон и Грет Бир. Сюжеты их романов так или иначе связаны с миром кибернетики, компьютеров, банков данных и потенциальной (виртуальной) реальности. Их героями выступают "hackers" – современные ковбои-всезнайки, которые – в отличии от пуль какого-то шерифа, – должны преодолеть барьер паспортного контроля, чтобы сохранить секреты "центрального" компьютера и неприкосновенность всей системы. Их язык не легок; ткань "классического" рассказа перемежается рекламой, инструкциями для выч. машин, отрывками рока; уроки литературы сюрреалистов и cut-up Баррока обогатились новыми словами эпохи электроники.

"Разговор" нужно прервать в середине чем-то вроде метеоритного дождя. И все же язык романов Гибсона и компании не так уж сложен. В конце концов, нет ничего нового под солнцем, и сейчас на этой ниве уже рискнули другие. И первые среди них – Джон Ширли, автор "Трансманьяка" и "Живого города" и Ричард Бэкмэн (Стивен Кинг) со своим "Бегущим человеком". Сюжет заключается в том, что, как говорится, киберпанк оказывается "в нужном месте в нужное время", готовый воспользоваться моментом. В историях Стерлинга, Гибсона и других основной проблемой становится проблема информации; часто это какое-либо известие, какие-то данные об электронном воровстве или пиратстве; обладание какой-то закрытой информацией.

Война в Заливе определенно показала, как высок уровень дезинформации (новостей фальшивых или тенденциозных), которая попадает в средства массовом информации, и, как часто, просто почти невозможно понять то, что происходит. Даже мы, когда смотрим ТВ, ищем – в море зрелищ и пропаганды – где бы "похитить" информацию.

Книги типа "Киберпанк" демонстрируют нашу растерянность перед миром разума, который в наши дни всего лишь фикция. Они заставляют нас мечтать о том, чтобы научиться пользоваться клавиатурой компьютера как шпагой, чтобы вызвать на дуэль всех тех, кто (в реальности) лишает смысла события и все то, что происходит кругом. Киберпанк – хорошее слово, оно звучит как призыв поднять восстание панков в жизненных центрах информации. От мира электроники и средств массовой информации вернемся к литературе: действие последней книги, написанной в четыре руки Гибсоном и Стерлингом "Паровая машина" происходит в Англии времен промышленной революции в "перевернутом" прошлом, где лорд Байрон в правительстве изобретает паровой компьютер. Нестандартные сюжеты принесли стилю "киберпанк" верных почитателей, которые издают свой журнал "Декодер", годами упрямо выдвигающий проект объединения различных направлений тысячеликих андеграунда и контркультуры. В Италии сегодня термин "киберпанк" означает нетрадиционное использование средств информации, компьютерный саботаж, воровство данных, альтернативные сети связи, действия, которые могут стать общим полем деятельности для тех, кто становится в оппозицию к существующему порядку вещей.

Фантастика еще раз смогла снабдить нас верным словом для обозначения наших желаний, нашего бунтарского воображения.

газета итальянских анархистов "Уманита нова"

РЕДКОЛЛЕГИЯ "Черней звезды" благодарит правнучку П.А.Кропоткина А.П.Лебедеву за помощь в переводе этой статьи.