КАБАЦКАЯ ДРАКА В ПЕЧАТИ

Рецензия на: Популярная действительность. Редактор преп. Ломик. Бруклин: Autonomedia, 1994.

Издательская деятельность похожа на секс — главное уловить момент. «Популярная действительность» (1983-1987) попала в точку. В среде наблюдалось бро­жение — из самого лучшего газета гнала самогон. Каза­лось, что преп. Ломик (Давид Нестл) делает это без видимых усилий — и действительно, усилий от него не требовалось. Собранная безыскусно, но не легкомыс­ленно, «ПД» выражала более чем необычное «я» Ло­мика, хотя состояла на 99 процентов из чужого мате­риала, причем по большей части сделанного не для «ПД». В «ПД» всегда любили коллажи; неудивительно, потому что она сама представляла собой коллаж. Ло­мик был сорокой-воровкой с чувством стиля. И к тому же наивным гаврошем-декадентом, невинно-чистым: Анри Руссо с баллоном аэрозольной краски в руке.

К 1984 году течения, увлечения и символы веры схо­дились воедино в потоках почты; «ПД» отражала точки соприкосновения и помогала их созданию. Разумеется, «политика», со всех сторон «антиавторитарная», но с любовью к насильственным действиям, неважно чьим — что вызывало гнев у стремящихся к точности анархи­стов. Графика, нарезка из новостей, новости радикаль­ного движения, площадной юмор (да, Акерман, ты пра­вильно расслышал) — и, как только мы рассмотрели друг друга, неуправляемый и ни на что не похожий раз­дел писем в редакцию: вот патентованная формула дет­ского питания Нестла. Многие, на нем выросшие, те­перь не переваривают обычную газетную нишу.

Таблоид начал с малого, всего с восьми страниц, и только через несколько выпусков полностью обрел свой ржущий голос. По одному, по два команда соби­ралась на борт, зажав ятаганы в зубах. Первый состав был такой: Брат Никудышный, Праведный Дервиш, мировой рекордсмен по плагиату из Джека Чика, Дадата (Эд Лоренс), мастер смешений и безобразий, и ваш покорный слуга. Подключив еще двух человек к созданию второго номера, Ломик полностью укомпле­ктовал свою группу для Невыполнимых Миссий.

Анонимные Антиавторитаристы (Джон Зерзан и Дан Тодд) добавили важное идеологическое направле­ние — против часовой стрелки. «ПД» никогда не за­крывала двери для ортодоксальных анархистов, даже для жалких «Анархистов Хеймаркета» и жеманных старых дев вроде экс-профессора Джона Беккена, тем не менее, как форум газета больше подходила скорее не анархистам, но анархо-люмпенам, при виде кото­рых князь Кропоткин стал бы нервно теребить боро­ду, а Малатеста, возможно, снял бы галстук. Другой участник со стороны — легендарный Эл Акерман, па­рень из второго яруса подсознания, рассказчик баек, каким в свое время хотел, но побоялся стать Марк Твен. Как пишут в колонках знакомств, «плюшевый мишка» — но из тех, что каждый год поедает в Йеллоустонском заповеднике парочку туристов.

А еще — Джерри Ханна и Джерри Рейт, анархисты, разлученные при рождении; Джон Крофорд и Джерод Пол; коллажисты (0'Хара, Косси, Швинд); поэты (Челесте Оатмил, Лорри Джексон); панки (Фидерзз, Фрайтвиг); постпрозаики Джейк Берри и пРИМЕРНО, уДОБСТВО; прославленные безумцы вроде Торнли и Драгвилы; и всеобщий маргинальный импреса­рио Хаким-Бей — который пришел поздно, чем доказал, что он не незаменим.

На предприятии с таким раздолбайским менедж­ментом, как это, вряд ли можно соблюдать хоть ка­кие-то стандарты качества. Боб Макглин так и не за­метил, что он чужой на этом празднике жизни, а ближе к концу подполз даже Айвен Стэнг.

Ломик вернул раблезианство в массы. Он был, заим­ствуя фразу его почитателя Дэвида Макби, бандитствующим упрямым ослом издательского бизнеса; провока­тором — но не в смысле «агент полиции». Многие по ошибке реагировали на «ПД» с чувством праведного возмущения. История с терновым кустом повторялась на страницах «ПД» неоднократно и всегда была поучи­тельна. Страстные споры бурлили вокруг Революцион­ной коммунистической партии, вокруг «Истинных анархистов Хеймаркета» и вокруг ШиМо. Минетчики обсуждали сравнительные достоинства обрезанного и необрезанного. Автор колонки в «Нейшн» сперва рас­хвалил таблоид, а потом объявил ему анафему из-за на­печатанного псевдоситуационистского эссе о ревизии Холокоста. (Ублюдок заслуживает того, чтобы назвать его по имени: Стью Клевенс.) Политики жаловались на отсутствие четкой линии (да. Ну и что?). Скучные аполитичные граждане якобы скучали; на самом деле им, скорее всего, было страшно.

В целом, «Популярная действительность» пыта­лась излечить разрыв разума, воссоединить рассудок и чувство юмора. Забавно в смысле «ха-ха-ха» и забав­но в смысле «стоит внимания». Коллаж стремится к общности, к преодолению отчуждения; коллаж — это точка сбора изгоев. А также сублимированное жела­ние расчленить наших друзей и товарищей за то, что они оказались недостаточно хороши: Эд Гейн с чаш­кой носов и надувным влагалищем. «ПД» была игро­вой площадкой для нарезки любого толка.

Газета очищала и концентрировала огромные пласты подпольной деятельности, зачастую только по­являвшейся на свет, — результат опьянял. Никогда, да­же в далеком 1984-м, ни одна маргинальная публика­ция не могла объединить всё. Вместе с другими журналами — такими, как «Twisted Imbalance» — «ПД» поддерживала движение фэнзинов, перепечатывая многое из совсем крошечных журнальчиков. «ПД» очень помогла (возможно, тысячам людей) создать культуру конфронтации и наноплюрализм, призыв не только потреблять, но и производить. Экземпляры, которые Ломику не удалось продать и отдать по поч­те, он просто оставлял пачками местной публике. (Ти­пично, хотя и смешно: в течение трех лет Ломик изда­вал газету в трех разных городах.) Ломик доказал, что бедность не мешает быть филантропом. Не то чтобы он был слугой народа. Просто чтобы что-то сохра­нить, надо было его отдать.

«Популярная действительность» была кабацкой дра­кой в печати. Самой лучшей. А эта книга — лучшее из лучшего: бестиарий «Популярной действительности».