Алексей Щербаков

БИТНИКИ

1.ФИЛОСОФИЯ КРОМКИ БРУСТВЕРА.

Чтобы летать вперед хвостом,

надо высоко летать.

(Народная мудрость)

Разберись, кто ты — трус

Иль из6ранник Судьбы?

(В. Высоцкий)

1. Мир создан так: есть визжащий лед на вираже и втиснутые в облачную мякоть гранитные горные зубцы. Есть вздернутое счастье полета на грани — когда секундное чувство отрыва от снега чередуется со злостью трясучих снежных кочек. Есть мчащиеся в глаза пылающие молнии солнечного снежного склона…

2. Мир создан так: есть судорожный дым дней, напичканных мельканием километров — великой асфальтовой беды российских шоссе — сумасшедшая свобода бездомного измерения мира.

Есть больная черными флагами литая стачечная площадь, ждущая тебя — твоего непрощения.

3. Мир создан так: есть бессонная ночь и печатная машинка...

4. Все это — Жизнь. Движение в тусклом пространстве тишины. Куда? А есть ли разница?

5. Те, кто хочет жить — задыхаясь, выдираясь из календарей и расписаний — ненавидящие и смеющиеся, не знающие страха, и перешагнувшие страх — уходят. Тем, кому хочется вразнос, на всю железку — в какой-нибудь злой день — уходят. Из "нормальной жизни", из кастовых вольерчиков, из заученных словесных заклинаний — на разгон. Оставляют все — привычки, привязанности, "свою компанию" — и рвут за бруствер уютных или полуобвалившихся убежищ — в Жизнь.

6. В них нет веры, нет суетливенького ожидания перемен, идиотских надежд на грядущую счастливую жизнь. Они уверены в поражении. Но слишком уж надоело тыкаться в теплые уголки в поисках уютного пристанища — и, найдя, трястись за его целость.

7. Жаждущие жить уходят — туда, где нет ничего, кроме ощущения Скорости, смертельного накала жизни — страха красной сволочи, когда площадь ударяет: "НЕТ!", или холодного магического блеска отшлифованных строк — таких, которые будут сжигать города…

8. Трусы — остаются. Пусть они говорят что угодно, пусть придумывают оправдания и сооружают философскую базу… Пусть говорят, что им на все наплевать — и трясутся, забиваясь в уголочки, закрывая глазенки, зарываясь в свои маленькие проблемки и печальки.

9. Они боятся проиграть — и потому ничего не выигрывают. Русская рулетка — один патрон в барабане — жизнь против двух минут смеха — не для них. Трусы поскуливают из норок, думая что провозглашают нечто значительное — но кому интересны их подзаборные сентенции? Разве, таким же.

10. Они боятся борьбы, и потому не способны на смех. Они боятся боли — а значит не в силах превратить тусклую груду словесного материала в нечто по-настоящему стоящее. Они пугаются одиночества — и никогда не откажутся от уже порядком пованивающей кучки "своих", не тронутся дальше с когда-то найденного и обжитого места в поисках новых, больших людей, новых горизонтов. Будут жить тут по инерции пока возможно — а потом отправятся к пивному ларьку возле пыльной железнодорожной насыпи — на свалку. Ведь в конце-то концов, хиппи — это мещанин навыворот, а похуизм — психология баранов и подлецов.

11. Эй, мелкотравчатый "внутренний эмигрант", мечтающий о большой жизни, но уж больно опасающийся получить по лицу! Неужели не замечаешь, что из героя ты уже сделался посмешищем, что даже самые близкие друзья начинают иронически усмехаться при встрече с тобой — ведь их дела — сегодняшнего дня, а у тебя мечты и воспоминания о прошлых дорогах. Ты хочешь сохранить то, что имеешь? Ну, и черт с тобой — когда ты проснешься и увидишь, что клад, который ты так рьяно сторожил, давно превратился в груду ржи и плесени — то будет поздно.

12. Ты желаешь быть "просто человеком" — чтобы тебя уважали за просто так, за амбиции и истерики — и удивляешься, что все меньше остается тех, кто не машет безнадежно рукой при твоем имени. Ты боишься выйти на площадь — на бой. Ведь в своем уголке — ты всегда прав, а в настоящей жизни…

13. Ты все ждешь волшебного изменения судьбы. Я открою секрет — даже за письменным столом — на твоих тихих скоростях нечего делать — и сперва умилявшиеся "искренностью" читатели теперь тоже утомились. Потому что хватает тебя лишь на жалобу. А на атаку?

14. Ну, сиди, пока ни у кого нет до тебя дела — убеди свою любимую личность, что все — те, которые что-то делают, не на уровне кухонной болтовни — идиоты. И не замечай убого-сиротского цвета твоих истин поезд-то ушел!

15. А кто-то, зная бессмысленность борьбы, все же поднимается из окопа. Чтоб испытать лихорадку атаки, чтоб сказать сволочи — что она сволочь, чтоб снова — один против всех — и, отирая кровь с губ, наблюдать как поднимаются другие — те, кому ты помог убить страх…

16. Потому что только ради этой неистовой скорости стоит жить. Потому что иначе все твои стихи — бред, все картины — мазня, все благие порывы — на уровне "если бы".

17. И нет смысла задаваться дурацким вопросом: "Зачем?" — ведь вчерашний шепоточек сегодня звучит на митинге — а завтра, быть может, будет грохотать со всех газетных страниц.

18. Просто, чем больше скорость, тем злее смех. Похожий на пулеметную серенаду RAF — вырывающийся стаей черных воронов из руин. Пойми, хоть поздно, хоть когда-нибудь, что три человека на кухне способны лишь на анекдот, а тысяча под черными флагами — на Сорбонну.

19. Итак — что ты выбираешь? Тихую заводь пыльных чуланов с ежемесячной оплатой — или...

Или то, что определяется злым как выстрел, словом — "битник". Или любым другим — что слова? Ты выбираешь скрежет недель на неистовом временном перегибе, черную пену анархии, десятки исчирканных черновиков?

20. И вопрос совсем не в том, что конкретно делать — но ДЕЛАЙ хоть что-нибудь! Только так, чтобы вокруг или замирали в восхищении, или шарахались в ужасе… Иначе — это не имеет смысла. Оставь тишину трусам и покойникам — попробуй силу своего смеха! И первый анархист — Сатана — поможет тебе. Хочешь?

20. ТОГДА — В АТАКУ!

21. А если нет — уткнись навсегда, забейся подальше от света — и скули от скуки и одиночества. Встречайся с ненавидимо-необходимыми единоугольниками — и перемывай с ними косточки своего полусуществования. Что делать, видно ты не создан для штурма заколдованных вершин, на которых живет дьявольский смех. И мне жаль тебя.

(«Ы» №14)