============================================================

*AN-PRESS MESSAGE * AN-PRESS MESSAGE * AN-PRESS MESSAGE *

=========================10.03.1999===========================

ПИСЬМО ИЗ КРАСНОДАРСКОЙ ТЮРЬМЫ ЛАРИСЫ РОМАНОВОЙ (ЩИПЦОВОЙ)

Напоминаем, что Лариса Романова (Щипцова) была арестована 2 февраля сего года и с тех пор находится под следствием по делу # 112-17. Ниже мы повторно публикуем Открытое Заявление Питерской Лиги Анархистов с анализом обстоятельств данного дела и действий, предпринимаемых органами ФСБ по его расследованию.

* * *

Привет, дорогие мои друзья и товарищи! Этот способ - "малява" - единственный, чтобы послать вам какое-либо известие собственноручно. Я сознательно обрекаю себя на подобный информационный голод, т.к. "злой" следач упорно требует выдачи "друзей и связей в Москве", а "добрый" интересуется, почему это я никому не пишу, и дарит (!) мне конверты. Вас я тоже до момента окончания следствия прошу не писать сюда (если только этим же способом). И мне, и адвокату на сегодняшний день совершенно ясно, что моя статья - 222 ч.2 - вопрос решенный, но более всего краснодарское ФСБ копает внутреннюю структуру радикальных левых, взаимосвязи, взаимоотношения и т.д. и т.п., пользуясь мной и Тупикиным как ключами к вскрытию всей картины. Хорошо еще, что, видимо, московскому ФСБ все это пока еще до п:ды.

О своем житье-бытье рассказывать особо нечего. В Лефортово я пробыла четыре дня в одиночке ? 16. Все, в принципе, было сносно, разве что моя крайняя камера двумя стенами выходила на улицу, и было холодно так, что паста в ручке стыла. Этапировали меня на самолете. В аэропорт, суки, везли - засунули в короб типа чемодана, где пришлось сидеть в три погибели - и так везли внутри микроавтобуса, который оборудован двумя такими гробами. В самолет сажали ФСБ, вокруг топтались "Альфа" и охрана аэропорта, всего человек 30 вооруженных около меня одной. Это не п:ж и не "крыша в пути", а чистая правда. В самолете с обеих сторон сопровождали уже краснодарцы, один из которых, беспрерывно разводящий меня на какие-нибудь откровенности, выболтал мне фактически все, что для меня еще не было ясно и что меня совсем не порадовало. Выяснилось, кстати, что он и есть тот самый "личный ФСБэшник Кабаноса".

Здешняя тюрьма, не только по моему мнению, одна из самых мрачных и беспредельных в стране. В камере, как в каменном мешке, нет розетки – так что тут заказаны не то что радио, телевизор, но, в том числе, невозможно приготовить ни чаю, ни кофе, ни согреть воды для разных нужд - именно потому и чай, и кофе, и электрокипятильник запрещены к передаче. Уже сейчас в камере +25, а что будет летом - без вентилятора и холодильника хотя бы одного на продоле, на всех зеков? Параша возведена на идиотском "постаменте", и, когда влезаешь на нее, ширма загораживает только до колен. В глазок каждые три минуты смотрит контролер, вся охрана, в т.ч. и на продоле - мужики. Под одеялом лежать разрешается с 22-х часов до 6 утра. Свое одеяло иметь запрещено. Также запрещено иметь в камере даже малейший кусочек полиэтилена (вот и спросите меня, как мы тут храним продукты?). Все, все рассчитано на полное моральное унижение и уничтожение личности и достоинства человека. Если в Лефортово отовсюду несется музыка и звук телепередач, то здесь - гробовая, мертвая тишина. Народу здесь очень мало - не более 25 человек, занимаем мы один этаж. Прогулки происходят внутри бетонных колодцев, называемых двориками, площадью 8 на 4 шага. Библиотека есть, но работает по следующему принципу: что в камеру дают, то и читай. Однако мне пару раз повезло, из кучи детективного г:на попались две отличные книжки: А. Зегерс "Мертвые остаются молодыми" - про революцию в Германии и ЖЗЛ "Уинстенли". Несмотря на все эти дела, стараюсь не падать духом: хожу на прогулки почти ежедневно, вечером делаю легкую гимнастику, и, конечно, читаю. В чем мне необычайно повезло - так это с сокамерницей. Умная, порядочная, замечательная баба, уже мотала срок за убийство, сейчас вменяют ту же 222, но часть 1. Она учит меня, как выжить в зоне, а я - ну, конечно, агитирую за революцию. Больше всего угнетают дух не условия тюрьмы и ее идиотские порядки, а то, что, может быть, за этой стеной, в соседнем дворике пребывает мерзкий подлый предатель, глупая доверчивость, моя и других, к которому еще не раз роковым образом скажется в анархо-движении. Однако, тоска и ненависть - х:вые помощники здесь, здесь надо быть максимально бесстрастным и ко всему безразличным - и я пытаюсь. В Лефортово, конечно, меня морально поддерживало соседство других политзаключенных – настоящих борцов - Андрея Соколова, Губкина и сотоварищи. Здесь же - кругом подлость и враждебность, т.к. "азефовщина" и "непшикуевщина" - суть одной низости человеческой. Что касается моего поведения на допросах, у всех вас есть возможность узнать о нем, и думаю, что вы найдете его достойным. Никакого "признания героизма" я, естественно, не требую; напротив - все мои ошибки и просчеты - результат моего болтливого тщеславия и дурацкого самолюбия, и мне стыдно, что за мои ошибки могут расплатиться другие люди, так или иначе причастные к рев. движению. И все же я надеюсь, что появление политзаключенных-анархистов приведет к тому, что наши ряды пополнятся сознательными, дисциплинированными людьми не робкого десятка, что анархисты найдут силы для очищения рядов от оппортунистов и потенциальных предателей; что все больше будет инициаторов равноправных и действенных союзов с другими леворадикальными силами; что все, наконец, осознают необходимость элементарной конспирации.

О своей верности прежним рев. убеждениям могу написать, цитируя все ту же Зегерс: "Много надо человеку сил, чтобы делать то, во что веришь. Много сил надо, чтобы медленно вести людей вперед, отступая, оступаясь, но вперед: И еще больше - чтобы все, весь свой опыт, всю свою жизнь без оглядки, сразу отдать революции. Прежде всего, нужны силы, чтобы делать то, во что веришь. Но больше всего нужно сил, чтобы верить во что-нибудь по-настоящему:". Так что тоска, страдание, разлука с близкими и любимыми, лишение свободы – не сломили меня, а укрепили мою веру в революцию как единственно возможную месть проклятому государству.

На этом заканчиваю. Огромный привет моим друзьям и товарищам - коммунистам. Если будут возможность и желание, публикуйте это письмо или его части – это ликвидирует недомолвки вокруг этого дела, только изложите предварительно факты.

Обнимаю всех вас крепко,

Лариса Романова

* * *

ОТКРЫТОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ ПИТЕРСКОЙ ЛИГИ АНАРХИСТОВ ПО ДЕЛУ # 112-17

28 ноября 1998 г. в г. Краснодаре были арестованы Геннадий Непшикуев и Мария Рандина. Основанием для ареста стало изъятое у Г. Непшикуева взрывное устройство. По факту изъятия возбуждено уголовное дело # 112-17, Непшикуеву и Рандиной предъявлено обвинение по ст. 222, 223 УК РФ (хранение и перевозка оружия и взрывчатых веществ и их изготовление). В настоящее время арестованные содержатся в следственном изоляторе УФСБ Краснодара. 2 февраля 1999 г. в Москве произведены обыски и допросы по "краснодарскому делу". Обыск в квартире московского анархиста Владлена Тупикина производился следователем ФСБ ст. лейтенантом юстиции Бобровым М.Г. и старшим оперуполномоченным ФСБ РФ Гуреевым С.А. при участии еще трех сотрудников ФСБ; обыск продолжался более 7 часов. В результате у В. Тупикина изъяты компьютер, принтер, личная переписка за последние несколько лет, анархические документы и издания, все найденные записные книжки, фотографии, около 90 компьютерных дискет. Обыск у анархистки Ларисы Щипцовой (Романовой) тоже сопровождался изъятиями, сама же Л. Щипцова задержана и доставлена в следственный изолятор ФСБ "Лефортово".

Владлен Тупикин также был доставлен в изолятор "Лефортово" для допроса в качестве свидетеля по делу # 112-17. Допрос продолжался более 2 часов. В. Тупикину были заданы вопросы о том, что ему известно об оценке Л. Щипцовой национальной политики губернатора Краснодарского края Кондратенко и о предполагаемой ФСБ передаче Л. Щипцовой Г. Непшикуеву взрывного устройства в октябре 1998 г. По окончании допроса В. Тупикин был освобожден; следователь сообщил ему, что вопрос о возвращении изъятых вещей будет решен позже, при приезде в Москву следственной бригады из Краснодара.

3 февраля сотрудниками ФСБ был также допрошен анархист Яков Кочкарев, находившийся в квартире Л. Щипцовой в момент проведения там обыска.

По имеющейся у нас информации, основанием для ареста краснодарской анархистки М. Рандиной, московской анархистки Л. Щипцовой (Романовой) и для обысков у анархистов Москвы стали показания Г. Непшикуева сотрудникам ФСБ. Возможно, что ФСБ попытается использовать его же показания для того, чтобы переквалифицировать дело # 112-17 по ст. 205 УК РФ (терроризм). Однако поскольку в момент произведения обысков в Москве "краснодарское дело" основывалось на ст.ст. 222-223 УК РФ, изъятие у В. Тупикина компьютера, анархической документации, изданий и фотографий - а тем более принтера - очевидно юридически неправомерно. К этому необходимо добавить многочисленные нарушения процедуры обыска, а именно: обыск производился одновременно более чем в двух помещениях, поэтому В. Тупикин был лишен возможности полноценного наблюдения за его ходом; во время обыска понятые помогали вести обыск; лица, производившие обыск, постоянно выходили и входили в квартиру, вынося и внося какие-то вещи. Таким образом, есть основания полагать, что некоторые предметы в процессе обыска были подброшены (о чем В. Тупикиным в протоколе было сделано соответствующее заявление). Более того: нам представляются недостаточными основания для обыска у В. Тупикина. Фактически таких оснований два - личное знакомство В. Тупикина с арестованными по "краснодарскому делу" М. Рандиной и Л. Щипцовой и участие Тупикина в летней акции "Лунные поляны" 1998 г., проводившейся краснодарскими анархистами - поскольку никакого отношения к изготовлению и хранению взрывчатых веществ Тупикин не имел. Однако, если считать формальные основания для обыска у В. Тупикина достаточными, то открывается возможность проведения МАССОВЫХ ОБЫСКОВ среди участников анархического движения, а в круг "свидетелей" попадает как минимум несколько десятков человек. При этом дело # 112-17 уже используется ФСБ для фактических репрессий в отношении участников анархического движения, приобретая чисто политический характер.

Мы убеждены, что факт изъятия у Г. Непшикуева взрывного устройства не может считаться основанием для обысков у участников движения, не имеющих отношения к "краснодарскому делу" - а тем более для каких-либо "изъятий" материалов, интересующих ФСБ. На наш взгляд, действия ФСБ в отношении В. Тупикина юридически неправомерны и могут быть объяснены лишь заинтересованностью ФСБ в незаконном получении информации об анархических организациях для последующих "оперативных разработок" государственных спецслужб. "Краснодарское дело" используется в данном случае лишь как повод и носит провокационный характер.

Основания для обвинения Л. Щипцовой по делу # 112-17 также представляются проблематичными. В издании Московского Клуба Анархистов, к которому Л. Шипцова имеет непосредственное отношение, сообщалось об арестах в Краснодаре, а сама Щипцова поддерживала отношения с анархическими группами Юга России, - но именно поэтому уже в январе 1999 г. ей было известно о том, что арестованный Непшикуев дает ФСБ подробные показания. В том случае, если бы Л. Щипцова действительно передавала Непшикуеву взрывное устройство, логично было бы предположить, что она не стала бы дожидаться ареста, а попыталась бы использовать имеющееся в ее распоряжении время для того, чтобы скрыться от следствия. На деле, однако, никаких попыток скрыться Л. Щипцова не предприняла - и никакой обеспокоенности тем, что "краснодарское дело" будет ей инкриминировано, не проявляла. По нашему мнению, это дает основания для того, чтобы поставить под сомнение причастность Л. Щипцовой к делу #

112-17.

Неочевидна также и причастность арестованной в Краснодаре Марии Рандиной к хранению и перевозке, а тем более - к изготовлению взрывчатых веществ. Если единственным основанием для ее ареста являются лишь показания Непшикуева, то роль М. Рандиной в деле # 112-17 может быть не более существенна, чем роль задержанного тогда же вместе с нею и Непшикуевым гражданина Чехии – между тем последний в настоящее время освобожден. На наш взгляд, юридически обоснованным было бы до окончательного расследования обстоятельств дела освободить М. Рандину из-под ареста под подписку о невыезде.

Не вполне понятно также поведение Непшикуева и мотивация его "чистосердечного признания". Странность заключается в том, что, обвиняемый по ст.ст. 222-223 УК, Непшикуев добровольно дает показания, направленные на переквалификацию обвинения по более серьезной статье - и в то же время втягивает в дело # 112-17 круг лиц, которые не могли бы быть привлечены к делу без его показаний. Однозначно оценивая Непшикуева как ПРОВОКАТОРА, мы считаем открытым вопрос о том, на каком именно этапе "краснодарского дела" он стал играть эту роль. Не исключена вероятность того, что все дело # 112-17 было инспирировано ФСБ и осуществляется в качестве оперативной разработки, направленной против анархического движения.

Исходя из вышеизложенного, мы протестуем против каких-либо "расширительных" трактовок указанного дела. Произведение обысков у лиц, не имеющих непосредственного отношения к делу, оценивается нами как недопустимое; необоснованно изъятые у участников анархического движения вещи и документы должны быть немедленно возвращены; лица, арестованные или задержанные без достаточных на то оснований - освобождены.

Заявляя решительный протест против каких бы то ни было провокаций со стороны государственных спецслужб и репрессивных структур, мы обращаемся ко всем общественным и правозащитным организациям, к независимым средствам массовой информации с просьбой о поддержке и о помощи нашим товарищам.

Совет Питерской Лиги Анархистов

Исх. № 71/107

от 18.02.98 г.

============================================================

Mail to: AnPress@mail.admiral.ru

============================================================