Философ без газовых камер –
пустяк,
И в этом одна из апорий,
Что Кант свои «Критики» начал
писать
Лишь в очереди в крематорий.
Профессор прозрел тогда
Калининград
Смотря на трубу из окошка.
Стоит камикадзе у каменных врат.
Ладони потеют немножко.
Мы с нею зашли в кабачок «Абу Грейб»
Спросить 200 грамм толуола.
У нас на двоих только мой
факультет,
Её в Чернокозово школа.
Мой героин иль её гексоген –
Меж нами отличье не в этом.
Она мне – Джихад, я ей – Диоген,
Но всё выходило – Освенцим.
Я ей – деконструкция, мол,
Деррида,
Она всё твердила – Бараев.
Дала она пояс мне и провода,
Я ей – «Метафизику нравов».
Кортеж президента не страшно мне
ждать,
Лишь руки потеют немножко.
Вот также профессор, окончив
писать,
Смотрел на трубу из окошка.
Моё политическое «Прощай»,
Моё завещание детям:
Jedem das Seine und Arbeit macht frei!
Освенцим! Освенцим! Освенцим!
Герберт Маридзе