ПИСЬМО ИЛЬИ РОМАНОВА ИЗ ОДЕССКОГО СИЗО

Без поддержки с воли сейчас в тюрьмах очень трудно. В советское время, когда все было очень регламентирова­но, арестантам по крайней мере выдавали самое необхо­димое – скатку, мыло, в бане – станок, у кого нет – белье и одежду. Сейчас не выдают ничего, даже посуды.

По нашему уголовному делу обвиняется 11 человек; в настоящее время все, кроме несовершеннолетней Нины Польской, находятся в СИЗО №21 г. Одессы. Общей для всех статьей являлся вначале терроризм (ст. 258 ч. 4 Украины – "Организация террористической группы и уча­стие в ней" – от 8 до 15 лет лишения свободы). Недавно СБУшники все же немного образумились, и теперь общей для всех статьей является бандитизм (от 5 до 15 лет). Тем не менее, два эпизода следствие квалифицирует, как "теракты", но уже по 2-й части ("по предварительному сговору" – от 7 до 12 лет); речь идет о взрыве у здания СБУ в Киеве 21 октября 02 г. и поджоге автомобиля в г. Одессе. Также предъявлено обвинение в разбойном напа­дении, а ряду обвиняемых (Яковенко, Данилов, Семенов, Алексеев) – по 348-й ("покушение на жизнь работника правоохранительных органов" – вплоть до пожизненного заключения; два эпизода, семь по­терпевших). Яковенко и Алексееву предъявлено обвинение еще и в умышленном убийстве. (Яковенко идет за организатора группы, и кто бы что ни сделал – все автоматически вешается еще и на него. Ему предъявлено 15 статей). Остальные статьи уже не такие тяжкие – кон­трабанда, хранение оружия и взрывных устройств, изготовление и распространение материалов с призывом к свержению существую­щего на Украине строя. Целью всех этих действий, по мнению следствия, является свержение конституцион­ного строя в Украине путем прове­дения партизанской войны и терроризма. В общем, дело выглядит так, что планы были нешуточные, и сроки све­тят недетские. Тем не менее содержимся мы, по причине равенства граждан перед законом, совместно с мелкими грабителями, вырвавшими мобильник или сумочку.

В ходе следствия по этому делу движение столкнулось с новым фактом, с которым ему ранее (у нас в стране) сталкиваться не приходилось. Речь идет о применении к людям, обвиняемым в вооружённой борьбе с режимом, зверских пыток. Со всех райотделов привозят людей – у кого сломана грудина, у кого суставы, с ожогами на ру­ках от наручников, через которые пропускали электри­ческий ток, и т.п. В каждом райотделе пытки свои. Когда в Одессу в декабре приезжала какая-то междуна­родная комиссия с проверкой, всех покалеченных с ИВС вывезли. Обычные побои применялись ко всем арестован­ным. К тем же, кто был захвачен штурмом на квартире в г. Николаеве сводным отрядом "Альфа-Беркут", были применены изуверские гестаповские пытки. Особо следу­ет сказать об Игоре Данилове, которому загоняли иголки под ногти и бросали с размаху головой об стену. У него было сломано семь ребер, его три раза отказывалась принимать тюрьма. Данилов проявил героизм и никаких показаний, за исключением эпизодов стрельбы по сотруд­никам милиции, не дал. К сожалению, этого нельзя ска­зать о многих других, особенно из числа молодежи. Осу­дить за это их я лично не могу.

О себе могу сказать, чтобы Вам было понятно, кому Вы помогаете, что я никого не предал и в отношении подельников на основании ст. 142 УПК показания давать отказался; однако в отношении себя признал, что совер­шил взрыв у здания СБУ и изготовил также еще одно взрывное устройство (с целью, по моим показаниям, покончить самоубийством). Действовал я, по моим по­казаниям, в одиночку, а к группе (банде) отношения не имею.

Надо всегда помнить, что подпольщику светит ог­ромный срок. Подполье ("закрытый сектор") должно иметь минимум контактов (и притом в условиях стро­жайшей конспирации) с "открытым сектором", т.е. теми, кто занимается легальной работой. У нас по делу полных нелегалов было, допустим, всего несколько чело­век – на какой-то "сектор" пока не тянет. Я, допустим, в России был в розыске, мне поневоле пришлось им быть. Нас спалили, притащили хвост. Сколько можно раз на­ступать на одни и те же грабли? Игра в кошки-мышки со спецслужбами, со смертельным исходом. Вначале у меня мысль была, что неизбежно провалимся. Сейчас, когда следствие закончено, идет ознакомление с мате­риалами дела – читаешь показания и удивляешься: "Ну можно же хоть было рассказывать не все, хоть не пере­сказывать, кто о чем говорил!" Хорошо. Исходим из того, что молодежь, за редким исключением, не выдерживает пы­ток. Хорошо, если бы нелегальной работой занимались люди уже с определенным опытом общения с правоохранительными органами. Но таких мало. Нужно держать уже наготове своего адвоката. Фа­милию этого адвоката, и как с ним связаться, должны знать и близ­кие родственники нелегала, кото­рым следствие обязано сообщить о его задержании.

Я рассчитываю сейчас получить 7-10 лет. Было бы неплохо еще и отмести мне статью "бандитизм", а теракт переквалифицировать на хулиганство. Тогда было бы возможно в дальнейшем попасть под одну из амнистий (ни бандитизм, ни те­ракт под амнистию не попадают). Вряд ли удастся это сделать в суде первой инстанции, но я намерен подавать кассацию. Отбывать же я пока намерен на Украине, и писать заявление на перевод в Россию не хочу. Информа­ция о том, каково здесь на лагерях, скудная.

В Москве закончился 14 мая суд над моей женой Лари­сой и ее подельницами, также обвинявшимися в тер­роризме; конкретно во взрывах у приемной ФСБ в Москве и памятника Николаю П. Получила она 6,5 лет (две других – 6 и 9 лет, одна – условно). В России суд имеет право в определенных случаях засчитать год предварительного заключения за два. Я надеюсь, что когда будет подана касса­ция, ей именно так это все и засчитают. А она сидит уже 3 года.

Что еще сообщить о тюрьме? Условия в Одес­ском СИЗО нормальные, и ни в какое сравнение не идут с, допустим, Херсонским или Николаевс­ким СИЗО, не говоря уж о камерах общего режи­ма на Бутырке. Камеры на 4 шпонки, но сидит в них обычно 5 человек. Многое, конечно, зависит от того, какие подберутся сокамерники. 1-2 раза в неделю нас вывозят на СБУ, на ознакомление с материалами дела. Процедура вывозов очень муторная, зато удается увидеть подельников.

9.06.03

Илья Романов /Доктор/