ВОСТОЧНЫЙ ТИМОР: ЧТО НУЖНО ЗНАТЬ РЕВОЛЮЦИОНЕРУ?
Территория 14,9 тыс.
кв. км, население – около 650 тыс. чел. (мамбаи, макассаи, титумы, а также китайцы). В 1586 году Тимор был захвачен Португалией. После "Революции Гвоздик" (апрель 1974) в Португалии начался процесс деколонизации португальских владений, как в Африке, так и на Тиморе. Возникли две главные политические силы – Тиморский Демократический Союз (УДТ) и Революционный Фронт Независимости Тимора (Фретилин). Произошел взрыв национального самосознания тиморцев, появилась национальная поэзия, литература, театр, стали разрушаться барьеры, ранее разделявшие людей на различные племена. На волне национального возрождения возникло само название тиморского народа – маубере (при колониализме это слово обозначало крестьянина, "деревенщину"). Соседняя Индонезия, где с 1965 года установился режим генерала Сухарто (жертвами переворота стали около миллиона человек), никогда не отказывалась от притязаний, на все острова Индонезийского архипелага.Решив присоединить Восточный Тимор, индонезийские спецслужбы повели психологическую войну против тиморцев – радиостанция "Купанга", находящаяся в западной, индонезийской, части острова, передавало, например, в эфир записи пулеметных очередей вперемежку с угрозами в адрес тех тиморцев, которые не желают "воссоединения". Но на выборах в местные органы власти весной 1975 года большинство получили сторонники независимости – Фретилин (55 процентов голосов) и УДТ; проиндонезийская партия Аподети практически провалилась, несмотря на щедрое финансирование со стороны Индонезии.
Руководство Фретилин состояло из сравнительно радикальной интеллигенции, получившей образование в Португалии, там были и католики и марксисты, причем последние составляли явное меньшинство. УДТ в основном представлял интересы местной тиморской элиты, которая пыталась отстаивать собственные экономические интересы, которые, в частности, были тесно связаны с кофейной промышленностью. Массовой базой Фретилина, напротив, было крестьянство. Хотя на выборах 1975 года обе партии выступали в единой коалиции, расхождения между ними были очевидны – УДТ выступал за постепенный переход к независимости и сохранение связей с Португалией, в то время как Фретилин – за возможно более скорую деколонизацию и провозглашение независимости. УДТ, подталкиваемый Индонезией, совершил в августе 1975 года анти-Фретилиновский путч, но не был поддержан населением. В ходе боев погибло 2000 человек, руководство и активисты УДТ бежали в Индонезию. Там они провозгласили "воссоединение". Позже деятели УДТ обвинили португальскую администрацию в том, что она вооружила Фретилин.
С сентября 1975 года индонезийские войска начали боевые действия в приграничных районах. Отряды Фретилин, хорошо организованные и дисциплинированные, хотя и слабо вооруженные, успешно давали отпор агрессорам. Те же, кто мог остановить крупномасштабное вторжение, США и Австралия, хладнокровно наблюдали за неравной борьбой маленького народа против 180-миллионного колосса. Увидев, что западный блок никак не реагирует, режим Сухарто окончательно обнаглел. Индонезия применила авиацию, а флот начал обстреливать с моря берега Тимора.
В октябре 1975 года при захвате города Балибо индонезийцы убили пятерых западных репортеров, но даже это не подвигло Запад на членораздельную реакцию. Фретилин пробовал обратиться к международному сообществу, но безрезультатно.
Стало ясно, что крупномасштабное вторжение – вопрос нескольких дней. Западные державы спешно эвакуировали своих граждан с острова. Остров был отрезан от всего мира, единственной ниточкой, связывавшей его с ним, оставалось радиосообщение с австралийским городом Дарвин. На рассвете 7 декабря 1975 года индонезийские войска высадились в Дили с моря и с воздуха. Силы Фретилин заранее отошли в горы, оставив в городе только группы снайперов. Из-за отсутствия должной координации индонезийские войска стреляли по собственным десантникам. Даже незначительные силы Фретилин сумели нанести значительный урон интервентам и на
некоторое время задержать их продвижение. С первого дня оккупации индонезийцы начали террор против населения, в частности против китайцев (которым они "мстили" за поддержку китайской компартией путча 1965 года в Индонезии) и сторонников Фретилин. А поскольку Фретилин поддерживало большинство населения, то вскоре репрессии приняли характер настоящего геноцида. Точные цифры погибших неизвестны, но можно с уверенностью сказать, что эта цифра приближается к 300 тысячам, что составляет почти треть населения. В 1975 году 400 тысяч человек бежали в горы, контролировавшиеся партизанами. Постепенно все сельскохозяйственные районы были заняты оккупантами, поэтому в партизанских районах ощущалась нехватка продовольствия. Несмотря на это, мирная жизнь была постепенно налажена, и тиморцы, жившие в партизанских районах, смогли самостоятельно обеспечивать себя минимумом продовольствия. Помимо этого, существовали школы и госпиталя. До конца 1978 года индонезийские войска постепенно сжимали кольцо вокруг партизанских зон."Захваченное" население было помещено в "стратегические деревни" (фактически – концлагеря), созданные по образцу Южного Вьетнама. Там тиморцев заставляли учить индонезийский язык и "уважать" символы нового порядка, флаг и герб Индонезии. Стратегические деревни разрушили традиционный образ жизни тиморцев. Наряду с этим
в школах было запрещено преподавание местных языков, а историей стала история Индонезии. Были запрещены даже народные песни и танцы, которые заменялись повсеместно насаждавшимся яванским фольклором. Оккупанты ликвидировали всю местную промышленность, и теперь даже медикаменты и продовольствие должны были поставляться на остров только из Индонезии. Сухарто праздновал победу. Но рано радовалась жирная сволочь. К середине 1979 года разрозненные партизанские отряды восстановили связь между собой, а в июне 1980 года с нападения на телецентр в Дили начался новый этап.
В течение 1980-88 гг. партизаны вели успешные боевые действия, захватывая оружие и амуницию противника. Это был единственный способ пополнения боезапаса, но со временем индонезийские части отказались от крупномасштабных военных операций против партизан – против них бросались небольшие группы карателей, которые не имели при себе большого количества вооружения и амуниции и потому, когда повстанцам удавалось разбить их, победа почти не приносила трофеев. Вскоре индонезийцы начали создавать специальные батальоны из "проверенных" местных жителей, но и это не помогало – сколько тиморца не проверяй, он все равно смотрел в горы. Важными центрами сопротивления стали города. Работавшие в городах подпольщики переправляли партизанам продовольствие, медикаменты и зарубежные новости, позволявшие им достаточно хорошо ориентироваться в международном положении. Австралийское правительство в свое время перекрыло единственный канал связи партизан с внешним миром, закрыв радиостанцию в Дарвине. С 1978 года Австралия была единственной страной, признавшей оккупацию Восточного Тимора Индонезией.
29 октября 1991 года индонезийские военные напали на католическую церковь в Дили и убили прятавшегося там 22-летнего студента Себастио Гомеса. Его похоронили на кладбище Санта-Круз. По местной традиции на седьмой день после похорон положено возлагать цветы на могилу. В те дни в Дили присутствовал представитель Комиссии ООН по пыткам и западные журналисты, поэтому тиморцы вышли на траурную процессию с тиморскими флагами, надеясь, что присутствие иностранцев удержит индонезийские власти от активного противодействия. Но индонезийцы стянули к кладбищу Санта-Круз вооруженных солдат, которые приготовились открыть огонь по процессии. Увидев это, американские журналисты Эми Гудмен и Алан Найрн встали перед солдатами, надеясь предотвратить расправу. Но солдаты все равно начали стрелять. В этот день в Дили погибло по данным властей 50 человек, по данным правозащитных организаций – 200 человек. Это преступление первым из всех преступлений, совершенных индонезийским режимом за годы оккупации, стало широко известно во всем мире.
Австралия в нарушение норм международного права заключила с Индонезией соглашение о добыче нефти и газа в Восточном Тиморе. Даже бойня в Дили не остановила подписание контракта.
13 ноября 1994 года в городе Богор на острове Ява состоялась встреча глав государств тихоокеанского бассейна, в том числе Японии и США. Время проведения встречи совпало с очередной годовщиной побоища в Дили. 4 дня Дили был охвачен массовыми беспорядками – демонстранты громили индонезийские магазины, поджигали автомашины. По меньшей мере четверо демонстрантов были убиты полицией. 12 ноября в Джакарте 29 восточнотиморских студентов, "перемахнув" на глазах у полиции трехметровую ограду американского посольства, расположились на посольской автостоянке. Они требовали встречи с президентом США Клинтоном и госсекретарем Кристофером. Оба государственных мужа отказались от встречи со студентами. "Это действительно вопрос, но не первостепенной важности", - сказал скотина Клинтон. Мы не осуждаем студентов за то, что они протестуют" – добавил один из чиновников американского посольства. Однако Клинтон поднял вопрос о правах человека в Восточном Тиморе в беседе с генералом Сухарто. Естественно, последний предпочел перевести разговор на другую тему, чему Клинтон не очень-то и противился. Студентам от имени американцев были даны гарантии безопасности, и вечером 13 ноября они покинули территорию посольства. Их дальнейшая судьба неизвестна.
М.Цовма (Московская Организация КАС);
Статья печатается в сокращении