Портреты анархистов

ТА САМАЯ КАПЛАН

Она никогда не была эсеркой и, возможно, не стреляла в Ленина

5 сентября - мрачная дата российской истории, годовщина начала "красного террора". В числе первых расстрелянных была Ф. Каплан, покушение которой на Ленина и послужили предлогом для перехода большевиков к массовой террористической практике. Много с тех пор было написано и о Каплан, и о ее покушении, но слишком мало в написанном было правды.

Ни в одной из выходивших до сих пор статей и книг о Каплан не приводилась ее подлинная фамилия. Ее не смогли выяснить ни подполковник в отставке Н.Костин, автор книг в официозном Политиздате, ни генерал-полковник Д.Волкогонов, ни израильский историк Б.Орлов, ни его американский собрат С.Ляндерс. Очевидно, мимо них прошел сборник "На женской каторге", выпущенный в 1930 году издательством Общества политкаторжан под редакцией легендарной народоволки Веры Фигнер. Там черным по белому написано: "Ройтблат-Каплан Фейга Хаимовна, родилась в 1888 г., еврейка, по профессии белошвейка, образование домашнее. Арестована в Киеве как анархистка-коммунистка при взрыве бомб, которые она перевозила. Приговорена в Киеве военно-полевым судом 30 декабря 1906 года к бессрочной каторге. Каторгу отбывала в Мальцевской и Акатуйской тюрьмах. В тюрьме лишилась зрения. Позднее под действием электризации зрение частично возвратилось. По царскому манифесту 1913 года срок каторги сокращен до 20 лет. Освобождена Февральской революцией 1917 года. Расстреляна в сентябре 1918 года за покушение на В.И.Ленина".

По картотеке Департамента Полиции, хранящейся в Государственном архиве РФ, она проходит как Фейга Хаимовна Каплан. Судя по всему, паспорт, с которым террористка поселилась в Киеве, был фальшивым. Суд над ней после взрыва купеческой гостиницы на Подоле был скорым, настоящую фамилию выяснять было некогда. Между прочим, тогда же она заявила, что постоянно жила в Одессе, в д. 38 по Розумовской улице на Молдаванке и имеет в Одессе отца и мать Сару, "адреса коих не указала".

Но подруги по каторге, шефствовавшие над полуслепой Каплан, разумеется, знали ее настоящую фамилию. Парадоксально, что фамилия Ройтблат в переводе с идиша созвучна словосочетанию "КРАСНАЯ КРОВЬ"! Никакому фантасту не придет в голову такое провиденциальное совпадение. А если еще учесть, что именно после неудачного покушения с участием Ф. Ройтблат было принято постановление СНК о "красном терроре", то вообще какая-то мистика получается.

Однако, мистика на этом не заканчивается. Освободившись с Нерчинской каторги в марте 1917-го, Каплан приехала в Москву и остановилась в доме № 10 по Большой Садовой, хорошо известном москвичам. Старожилы знают его как "дом Пигит", наши современники - как "дом Булгакова". Здесь, в квартире №5 жила каторжная товарка Каплан, судившаяся по делу о подготовке покушения на жизнь Николая II, Анна Пигит - родственница домовладельца, хозяина табачной фабрики "Дукат". В ее квартире жили еще две каторжанки - Анастасия Биценко и Вера Боброва-Тарасова. Задолго до того, как Булгаков поселил в этом замечательном доме Воланда, в нем начали происходить разные чудеса. Именно здесь, например, у художника Якулова произошло знакомство Есенина с Айседорой Дункан. А зимой 1922-23 гг. в нем поселился и сам автор "Мастера и Маргариты". Художественным чутьем писатель понял, что в этом доме "нечисто". И правда, уж не повстречались ли, в самом деле, на великом балу у Сатаны Фейга Ройтблат и Ленин? То, что оба они к тому времени были "в лучшем из миров", не представляет никакого сомнения. Многочисленные сказки о том, что добрый Ильич сохранил Каплан жизнь и она была еще жива в 20-30-е годы - не более чем сказки, никак не подтверждаемые источниками.

Но самая сенсационная находка была сделана мною в одном из столичных архивов. Речь идет о мемуарах старого коммуниста, одно время члена коллегии Крымской ЧК, В.Баранченко. В них рассказывается о жизни хорошей знакомой Ройтблат по Дому каторжан в Евпатории Фаины Ставской - жены автора мемуаров. Бывшая анархо-коммунистка и политкаторжанка Ф.Ставская была завербована ЧК. Баранченко, знавший со слов Ставекой подноготную Каплан, утверждал, что она никогда не была эсеркой. Ройтблат-Каплан считала себя ортодоксальной анархисткой-коммунисткой на позициях Кропоткина. Осенью 1917 г. Каплан прооперировали в одной из лучших тогда офтальмологических клиник в Харькове. В Крыму, где она заведовала курсами по подготовке работников в волостные земства, у нее созрело решение стрелять в Ленина. После оккупации Крыма немцами она вернулась в Москву.

Дальнейшие розыскания показали, что в Москве Ройтблат попыталась установить связи с различными оппозиционными течениями - от савинковцев до эсеров центра. Но окончательный выбор она остановила, по всей видимости, на левых эсерах. Каплан, жившая в столице под нелегальной фамилией Ройтман, сформировала самостоятельную боевую группу, возможно, не без помощи анархистов. Установить связь с левоэсеровскими боевиками она легко могла через Биценко и Пигит, руководивших московской организацией этой партии. Последние имели все основания ненавидеть большевиков после событий 6-7 июля 1918 г. и ареста Марии Спиридоновой.

Роль Каплан в самом покушении сводилась к положению "камикадзе": она добровольно взяла на себя ответственность за теракт. Выясняется, однако, что и левоэсеровским дружинникам не удалось уйти от чекистской расправы. Вопрос же о том, кто именно стрелял в Ленина, остается открытым: в момент ареста Каплан обе ее руки были заняты, в одной она держала портфель, а в другой - зонтик...

Ярослав ЛЕОНТЬЕВ