Эмма Гольдман

Ревность

(Jealousy – Causes and a Possible Cure; Из: Emma Goldman Papers, Manuskrips and Archive Divisions)

Никто, хоть сколько-нибудь способный на интенсивную сознательную внутреннюю жизнь, не может надеяться избегнуть душевной горечи и страданий. Печаль и, зачастую, отчаяние из-за так называемого вечного порядка вещей – наиболее постоянные спутники нашей жизни. Но они не приходят к нам снаружи, через деяния очевидно злых людей. Они заключаются в самом нашем существе; в действительности, они переплетены тысячами тонких и грубых нитей с нашим существом.

Абсолютно необходимо осознать этот факт. Люди, которые не могут расстаться с представлением, что они обязаны своими неудачами злобности своих ближних, никогда не смогут вырасти из жалкой ненависти и злости. Они постоянно обвиняют, проклинают и преследуют других за что-то, что является неизбежной частью их самих. Эти люди никогда не поднимутся до гордых высот настоящих гуманистов, для которых добро и зло, мораль и аморальность суть только ограниченные выражения внутренней игры человеческих эмоций под поверхностью моря человеческой жизни.

Философ «по ту сторону добра и зла», Ницше, в настоящее время очерняется как прародитель национальной ненависти и пулемётного разрушения. Но только плохие читатели и плохие ученики так его интерпретируют. «По ту сторону добра и зла» означает «по ту сторону преследования, осуждения, по ту сторону убийства» и т.п. Эта идея вживую открывает перед нашими глазами условия, где личное становление сочетается с пониманием всех тех, кто не такой как ты, кто отличается от тебя.

Я не имею в виду неуклюжие попытки демократии урегулировать сложности человеческого характера средствами внешнего равенства. Видение «по ту сторону добра и зла» обращается по праву к одному, к одной личности. Это не исключает возможности боли из-за хаоса, но исключает ту пуританскую правоту, которая сидит в осуждении всех, кроме себя.

Ясно, что истинные радикалы (есть множество половинчатых, знаете ли), должны достигнуть этой глубины человеческого понимания секса и любовных отношений. Сексуальные эмоции и любовь являются одним из самых интимных, самых интенсивных и чувственных выражений нашей сущности. Они так глубоко соотносятся с индивидуальными физическими и психическими чертами, что можно обозначить каждую любовную связь независимой связью, непохожей на другую любовную связь. Другими словами, каждая любовь – это результат впечатлений и характеристик двух людей, вовлечённых в неё. Каждая любовная связь должна по самой своей природе оставаться абсолютно частным делом. Ни государство, ни церковь, ни мораль, ни люди – никто не должен в неё вмешиваться.

К сожалению, так не происходит. Самое интимное отношение является объектом предписаний, регулирования, принуждения, хотя эти внешние факторы абсолютно чужды любви и, как таковые, ведут к постоянным противоречиям и конфликтам между любовью и законом.

В результате этого любовь превращается в деградацию и становится нечестной. «Чистая любовь», так часто превозносимая поэтами, в действительности очень редка. Проституция становится практически неизбежной с деньгами, социальным положением как критериями для любви, даже если она прикрывается легитимностью и моральностью.

Самое могущественное зло нашей увечной любовной жизни – это ревность, часто описываемая как «зеленоглазый монстр», который лжёт, предаёт, обманывает и убивает. Популярна идея о том, что ревность является врождённой и, следовательно, не может быть уничтожена в человеческом сердце. Эта идея – убедительное извинение для тех, кому не хватает способности и желания углубиться в причины и следствия.

Боль из-за потерянной любви, из-за разорванной нити любовной последовательности, действительно наследуется нашими существами. Эмоциональная печаль повлияла на многие чувственные стихи, самые глубокомысленные и поэтичные экзальтации Байрона, Шелли, Гейне и им подобных. Но сравнит ли кто-нибудь это горе с тем, что обычно понимается под ревностью? Они так же непохожи, как мудрость и глупость, как культура и глупость, как достоинство и брутальное принуждение. Ревность – это самый настоящий антипод понимания, симпатии и чувства. Никогда ревность не прибавляла к характеру, никогда не делала индивида больше и лучше. Что она действительно делает – это ослепляет его в ярости, делает его упрямым в подозрении и грубым в зависти.

Ревность, проявления которой мы наблюдаем в семейных трагедиях и комедиях, является неизбежно односторонним, предубеждённым обвинителем, убеждённым в своей правоте и подлости, жестокости и вине своей жертвы. Ревность даже не пытается понять. Её единственная мысль – это наказать, и наказать так жестоко, как только возможно. Это понятие воплощено в кодексе чести, а также представлено в кодексе о дуэли и как неписанный закон. Кодекс, который требует, чтобы соблазнение женщины было отомщено смертью соблазнителя. Даже там, где соблазнения не произошло, где двое добровольно соединились в самой естественной потребности, честь восстановлена только тогда, когда пролита кровь мужчины или женщины.

Ревность одержима чувством обладания и мести. Она согласуется со всеми другими карательными законами и предписаниями, которые всё ещё придерживаются варварских взглядов, что проступок, который зачастую лишь результат социальных условий, должен быть адекватно наказан или отомщён.

Очень сильный аргумент против ревности можно найти у таких историков, как Морган, Реклю и прочих, касательно сексуальных отношений у примитивных народов. Любой, кто хоть немного знаком с их трудами, знает, что моногамия является самой поздней формой сексуальных отношений, появившейся как результат «одомашнивания» и владения женщинами. Именно она создала сексуальную монополию и неизбежное чувство ревности.

В прошлом, когда мужчины и женщины свободно соединялись без помех со стороны закона и морали, не могло быть ревности. Ведь ревность покоится на предположении, что определённый мужчина имеет эксклюзивную сексуальную монополию на определённую женщину и наоборот. В момент, когда кто-либо нарушает его священные границы, ревность готова к бою. При таких условиях смехотворно утверждать, что ревность является совершенно естественной. На самом же деле – это искусственное последствие искусственных причин, и ничего более.

К сожалению, не только консервативные браки насыщены представлениями о сексуальной монополии. Так называемые свободные союзы тоже являются её жертвами. Тут может быть приведён аргумент, что это ещё одно доказательство того, что ревность является врождённой чертой. Но следует помнить, что ревность передавалась из поколения в поколение как священное право и условие чистоты семьи и дома. И так как Церковь и Государство приняли сексуальную монополию как единственное условие сохранности брачных уз, то оба оправдали ревность как законное оружие защиты права собственности.

Множество великих людей уже выросло из легальности сексуальной монополии, однако это не означает, что они выросли из её традиций и привычек. Следовательно, они так же ослепляются «зеленоглазым чудищем», как и их консервативные соседи, когда их «собственность» стоит на кону.

Мужчина или женщина, свободные и великодушные достаточно, чтобы не вмешиваться или не раздражаться по поводу внешних связей возлюбленного, наверняка будут презираться своими консервативными и высмеиваться своими радикальными друзьями. Они также прослывут дегенератами или трусами, достаточно часто их будут подозревать в жалких материальных мотивах. В любом случае, такие мужчины или женщины будут целями непристойных слухов и грязных шуток, только потому что признают за женой, мужем или любовником право на своё собственное тело и своё эмоциональное выражение без сцен ревности или диких угроз убить посягнувшего.

В ревности есть и другие факторы: воображение мужчины и зависть женщины. Мужчина в сексе – это обманщик и хвастун, который всё время похваляется своими победами и успехом у женщин. Он настаивает на том, чтобы играть роль покорителя, с тех пор как услышал, что женщины хотят быть покорёнными, что они любят, когда их соблазняют. Чувствуя себя единственным петухом в курятнике или быком, который должен биться рогами, чтобы завоевать корову, он чувствует себя смертельно оскорблённым в своём позерстве и высокомерии, когда на сцене появляется соперник.

Другими словами, угроза сексуальной монополии, совместно с чрезмерным мужским тщеславием, является в девяноста девяти случаях из ста причиной ревности.

В случае с женщиной экономические опасения за себя и за детей и её жалкая зависть в отношении всякой женщины, которая пользуется вниманием её покровителя неизбежно вызывают ревность. Справедливости ради надо сказать, что в последние столетия физическая привлекательность была единственным средством женщины, так что она должна была завидовать шарму и качествам других женщин, как угрожающих ценности её привлекательной собственности.

Гротескный аспект во всём этом – это то, что мужчины и женщины становятся страшно ревнивыми в отношении тех, кто не так уж много для них значит. Это, следовательно, не от их чрезмерной любви, но из-за их чрезмерной глупости и зависти, протестующих против этой «ужасной ошибки». Подобно тому, как если бы женщина никогда не любила мужчину, за которым она теперь шпионит и которого подозревает. Как если бы она никогда не пыталась сохранить его любовь. Но когда настаёт момент соревнования, она начинает считать, что для защиты её сексуальной собственности никакие средства не отвратительны и не жестоки.

Очевидно, что тогда любовь не является продуктом любви. В действительности, если бы было возможно исследовать большинство случаев ревности, то могло бы быть обнаружено, что чем меньше люди вдохновлены великой любовью, тем более насильственна и соревновательна их ревность. Двое, связанные внутренней гармонией и единством, не боятся и не разрушают свою взаимную доверительность и уверенность. Если тот или другой имеют связи на стороне, их отношения не окончатся отвратительной враждой, как это часто происходит с другими людьми.

Когда мне придётся спустя две недели дискутировать о разнообразии и моногамии, я не стану особенно долго задерживаться на этом, кроме того, скажу, что рассматривать людей, могущих любить более чем одну персону, как извращенцев или ненормальных – значит быть в действительности невеждой. Я уже обсудила несколько причин ревности, к которым мне следует добавить институт брака, который Церковь и Государство провозглашают как «связь, пока смерть не разлучит нас». Это принимается как этическая модель правильной жизни и правильного поведения.

Если любовь, во всей её разнообразии и переменчивости, сковывается и предотвращается, не стоит удивляться, когда из неё появляется ревность. Что ещё, кроме ничтожества, подлости, подозрения и ненависти может получиться, когда муж и жена официально удерживаются вместе формулой «отныне вы одно тело и один дух»? Возьмите любую пару, связанную подобным образом, зависимую друг от друга в каждой мысли и каждом чувстве, без внешнего интереса или страсти, и спросите себя, не станут ли такие отношения со временем полны ненависти и невыносимыми.

В той или иной форме путы рвутся, а условия, делающие это возможным, зачастую низки и унижающи. Едва ли удивительно, что они выводят на поверхность самые аморальные и подлые черты и мотивы.

Иначе говоря, законные, религиозные и моральные вмешательства являются родителями нашей неестественной любви и сексуальной жизни, а из этого выросла ревность. Это плеть, стегающая и мучающая простых смертных за их глупость, невежество и предрассудки.

Но никто не должен пытаться оправдаться тем, что является лишь жертвой этих условий. Это правда, что мы все страдаем под тяжестью несправедливых социальных устройств, от угроз и моральной слепоты. Но разве мы не сознательные индивиды, чья цель – принести правду и справедливость в человеческие отношения? Теория, что человек является продуктом условий, привела только к безразличию и ленивому ознакомлению с этими условиями. Ведь все знают, что адаптация к нездоровым и неправильным условиям жизни ведёт лишь к усилению их обоих. А пока человек, так называемый венец творения, вооружённый способностью думать и видеть и, прежде всего, инициативно использовать свои силы, становится всё слабее, всё пассивнее, всё фаталистичнее.

Нет ничего более фатального и ужасного, чем копаться в интимностях любимого человека и своих собственных. Это только поможет разорвать и без того слабые нити симпатии, всё ещё сохраняющиеся в отношениях, и, в конце концов, привести нас к последней пропасти, которую ревность пытается предотвратить, т.е. к уничтожению любви, дружбы и уважения.

Ревность – в действительности слабое средство для защиты любви, но надёжное средство, чтобы уничтожить самоуважение. Ревнивые люди, как наркоманы, опускаются до самого низшего уровня и ощущают в конце лишь презрение и отвращение.

Боль из-за утраты или из-за безответной любви среди людей, способных на высокие и нежные чувства, никогда не сделает их грубыми. Те, кто чувствителен и нежен, должны только спросить себя, могут ли они терпеть какие-либо обязательные отношения, и их ответ не будет однозначным. Но большинство продолжает жить рядом с друг другом, хотя они давно прекратили жить друг с другом. Жизнь достаточно плодородная почва для ревности, чьи пути идут от вскрытия личной корреспонденции до убийства. В сравнении с этими ужасами открытый разврат выглядит актом смелости и освобождения.

Надёжный щит от вульгарности ревности – это то, что муж и жена не одно тело и не один дух. Это два человеческих существа с разными темпераментами, чувствами и эмоциями. Каждый – это маленький космос в себе, углублённый в свои мысли и идеи. Это величаво и поэтично, если два мира встречаются в мире и равенстве. Даже если это длилось не очень долго, это уже того стоило. Но в тот момент, когда два мира стискиваются вместе, вся красота и хрупкость исчезает, и не остаётся ничего, кроме мёртвых листьев. Все, кто придерживается этой правды, рассматривает ревность как нечто низшее и не позволит ей висеть над собой, подобно дамоклову мечу.

Все любовники поступают хорошо, оставляя двери своей любви широко открытыми. Когда любовь может приходить и уходить без страха встретить сторожевого пса, ревность не сможет пустить корень, т.к. скоро поймёт, что там, где нет замков и ключей, там нет места недоверию и подозрению – двум элементам, на которых цветёт и множится ревность.

Перевод с английского: Ndejra