ГЛАВА 2

ПРАВО, ГОСУДАРСТВО, СОБСТВЕННОСТЬ

2.1. Общий взгляд

Мы желаем определить сущность права, государства, собственности в их общем значении, а отнюдь не право, го­сударство, собственность какого-либо правового строя или группы их. Наши определения будут относиться к области общего, а не частного правоведения.

1. Право, государство, собственность можно понимать раз­личным образом. Во-первых, их можно рассматривать как науч­ные понятия, вытекающие из отдельного законодательства.

В этом случае эти понятия содержат все признаки, свойствен­ные данному законодательству; ничего, кроме этого, они не со­держат. Ввиду этого их можно называть понятиями, неразрывносвязанными с областью частного законоведения, ибо можно назвать частным законоведением ту отрасль правоведения, ко­торая занимается исключительно изучением норм известного законодательства.

Понятия права, государства, собственности, вытекающие из области частного законоведения, отличаются от соответствен­ных понятий, вытекающих из наук о других законодательствах, тем, что первые понятия относятся лишь к нормам данного, обо­зленного законодательства. Из этого характерного признака вытекают все остальные, зависящие от особенностей изучае­мого правового строя. Так, например, существующие различия в понятиях о собственности между современным правом Гер­манской империи, современным правом Французской республи­ки и современным английским правом объясняются тем, что эти понятия вытекают из норм, принадлежащих трем различным за­конодательствам о собственности. Понятия эти, следователь­но, отличаются одно от другого, точно так, как и правовые нор­мы касательно собственности в современном праве германской империи, французской республики и Англии. Понятия о праве, государстве, собственности в различных законодательствах со­относятся между собой как различные видовые понятия, под­чиненные одному родовому.

2. Во-вторых, можно рассматривать понятия права, государ­ства, собственности как научные понятия, вытекающие из груп­пы законодательств.

В этом случае понятия права, государства, собственности представляют все характерные признаки, находимые в общем строе разных законодательств, включенных в одну группу. Вви­ду того что эти понятия отражают в себе единственно лишь этот общий строй, можно их рассматривать как научные понятия это­го общего правового строя, ибо можно называть наукой извест­ной группы законодательств ту ветвь правоведения, которая за­нимается исключительно изучением норм этой частной юридической группы, постольку, поскольку эти нормы не затра­гиваются науками, ведающими частные законодательства.

Понятия о праве, государстве, собственности, относимые к науке о данной группе законодательств, отличаются от соответ­ственных понятий, присущих наукам, посвященным изучению отдельных составных законодательств, тем, что лишены воз­можности быть отражением норм одного из этих законода­тельств. Не имея этого признака, они не обладают и другими, которые можно было бы вывести из первого признака в зависи­мости от своеобразия различных и правовых порядков. Итак, различия, существующие в понятии о государстве, между нау­кой современного европейского права и науками о действую­щем праве германском, русском и бельгийском проистекают оттого, что первое понятие не выводится из норм одного из пе­речисленных законодательств и что, следовательно, в нем не содержатся те характерные признаки, которые можно было бы извлечь из норм государственного права, действующего ныне в Германии, России и Бельгии. Понятие о государстве в науке о современном праве Европы относится к понятию о государстве в науках об отдельных законодательствах как родовое понятие к видовым, входящим в его состав.

Понятия права, государства и собственности, вытекающие из науки о данной группе законодательств, отличаются от соответ­ственных понятий, вытекающих из наук о других группах, тем, что первые — суть понятия, касающиеся норм одной данной группы законодательств. Из этого характерного признака мож­но вывести все остальные, как присущие общему духу различ­ных законодательств данной группы, так и чуждые общему со­держанию разных законодательств других групп. Так, например, понятие о государстве в науке о современном европейском праве отличается от понятия о государстве в науке об европейском праве 1000-го года тем, что первое — относится к нормам государственного права, действующим сейчас в Европе, тогда как второе понятие относится к нормам, существовавшим в ней в 1000-м году; между ними, следовательно, такая же разница, как между общими нормами современного государственного права и таковыми в 1000-м году. Эти понятия соотносятся между собой как видовые, подчиненные одному родовому.

В-третьих, можно рассматривать понятия права, государства, собственности как понятия вытекающие из общей науки права.

В этом случае понятия права, государства, собственности отражают в себе все характерные признаки, свойственные са­мым различным законодательствам и их группам. Они отражают единственно общие свойства последних, и потому их можно на­звать понятиями науки общего права, ибо можно называть этим именем ту ветвь правоведения, которая обнимает юридические нормы вообще, не ограничиваясь одним каким-либо законода­тельством или известной группой их, и постольку, поскольку эти нормы не затрагиваются науками об отдельных законодатель­ствах либо их группах.

Понятия о праве, государстве, собственности, присущие об­щей науке права, отличаются от соответственных понятий част­ного правоведения тем, что отнюдь не являются отражением норм каких-либо отдельных законодательств или их группы. Ввиду этого, они не обладают и теми характерными признаками, которые можно было бы вывести в соответствии с содержани­ем какого-либо отдельного законодательства или их группы. Так, например, понятие о праве «в себе» отличается от понятия о ныне действующем в Европе праве, как и от понятия о праве, ныне действующем в Германии, тем, что оно не есть понятие о нор­мах данной группы законодательств и еще менее о нормах вы­шеназванного отдельного законодательства. Ввиду этого оно не содержит в себе ни одного характерного признака, который мож­но было бы вывести из общих свойств, — если они имеются, — всех юридических норм современной Европы или, по крайней мере, Германии.

Понятие о праве в себе относится к понятиям о праве, выте­кающим из изучения частных законодательств, как родовое по­нятие к видовым, входящим в его состав.

4. От цели исследования зависит в некоторых случаях, как понимать право, государство и собственность, а также и область самого изучения.

Положим, надо объяснить нормы государственного права, освященные современным законодательством Германской им­перии; в этом случае искомое понятие государства ограничится научным понятием из данной отрасли права, ибо научное изуче­ние норм отдельного законодательства требует, чтобы были определены именно данные нормы. Итак, в данном случае мы должны ограничиться лишь изучением норм государственного права Германской империи. При научном изложении какого-либо правового строя не совсем ясно представляется соответствие известных понятий с ним.

Это происходит ввиду того, что каждое понятие науки част­ного права можно определить путем его подчинения как видо­вого понятия родовому — соответственному понятию в науке общего права. Сначала, определяют родовое понятие (например, понятие о государстве вообще), затем к нему прибавляют ха­рактерный признак вида, а именно, что оно есть понятие лишь о нормах данного законодательства (например, о нормах совре­менного германского права). Часто забывают указать этот при­знак, и это повсюду, где полагают, что он будет принят во внима­ние сам собою, как, например, при научном изложении норм известного законодательства. Но из такого поверхностного рас­смотрения вытекает смешение частноправовых понятий с поня­тиями, вытекающими из общей науки права.

Положим, с другой стороны, что надо сравнить между со­бой научным образом нормы о собственности в современном европейском праве. Тогда искомое определение собственности будет вытекать из общего изучения данной группы законода­тельств.

Сравнительно-научное изучение права отдельных законода­тельств требует, чтобы мы подчиняли известные понятия дан­ного частного законодательства соответственному понятию, принадлежащему общей науке данной группы законодательств.

В этом случае только нормы данной группы и будут предметом нашего изучения. Но и тут мы можем выразить сомнение в том, действительно ли определенные нами понятия соответствуют данной группе законодательств, ибо так же, как и понятия, взя­тые из отдельного законодательства, понятия из группы законо­дательств могут быть выведены путем определения соответ­ственного понятия в науке общего правоведения и мысленного прибавления к нему характерного видового признака.

Положим еще, наконец, что надо сделать научное сравнитель­ное изучение того общего, что таится в нормах всех законода­тельных порядков без исключения. Тогда искомое понятие бу­дет понятием общей науки права. Научное сравнение юридичес­ких норм всех существующих законодательств требует, чтобы понятия о них были подчинены соответственным понятиям об­щего правоведения. В данном случае предметом нашего изуче­ния будут нормы всех законодательных порядков и их групп без исключения.

В нашем случае, где нам приходится сделать первый шаг на пути научного анализа теорий, разбирающих не право, государ­ство, собственность определенного законодательства или груп­пы законодательств, а право, государство и собственность в их общем смысле, необходимо выяснить эти понятия из науки об­щего правоведения, ибо научное понимание учений, относящихся к общему содержанию самых разнообразных законодательств и их групп, требует, чтобы мы вырабатывали понятия соответ­ственно этому же общему содержанию, т. е. понятия общей на­уки права. Итак, предметом нашего изучения будут юридичес­кие нормы — главным образом о государстве и собственнос­ти, — принадлежащие самым разнообразным законодательствам и их группам.

2.2. Право

Право есть совокупность юридических норм. Юридической нормой называется норма, основанная на том факте, что люди желают, чтобы члены того общества, к которому они сами при­надлежат, постоянно следовали известному поведению.

1. Юридическая норма есть прежде всего норма. Нормой называется понятие о правильном поведении. Правильное пове­дение означает либо поведение, которое сообразуется с конеч­ной целью всякого человеческого поведения, т. е. поведение безусловно правильное, например уважение жизни ближнего, либо поведение, которое сообразуется с какой-нибудь случай­ной целью, следовательно, поведение относительно правильное, например, ловкое приложение воровской отмычки.

Смысл идеи о правильном поведении тот, что надо представ­лять себе поведение безусловно или относительно правильное как вещь, которую надо осуществить, а не как вещь, уже осу­ществленную. Так, в наших примерах идея эта не означает, что я на самом деле щажу жизнь моего врага, но что я должен это сделать; точно так же, как она не указывает способа, которым вор руководствовался при употреблении отмычки, но способа, которым он должен был бы руководствоваться. Понятие о пра­вильном поведении есть то, что мы называем обязанностью. Представляя себе известную обязанность, я представляю себе нечто, что должно быть исполнено для того, чтобы осуществить ибо конечную цель всякого человеческого поведения, либо какую-нибудь случайную цель. Условием для всякой критики прошлого поведения служит идея о правильном поведении: прошедшее поведение может считаться хорошим или дурным, целесообразным или нецелесообразным в зависимости только от этой отвлеченной идеи, которая также служит условием для вся­кого соображения о будущем поведении, ибо, только основываясь на этой идеи, можно решить, хорошо или, по крайней мере, целесообразно ли действовать известным образом.

Каждая юридическая норма утверждает известное поведе­ние, объявляя его соответствующим для преследования извес­тной цели. Она утверждает правильное поведение как идею; она не указывает на него как на совершившийся факт, но как на зада­чу, которую надлежит исполнить; она не заявляет, что кто-либо поступает указанным образом, но что он должен поступать так. Итак, юридическая норма есть прежде всего норма.

2. Юридическая норма есть норма, основанная на человечес­кой воле.

Норма, основанная на человеческой воле, есть норма, по ко­торой следует вести себя известным образом, чтобы не впасть в противоречие с волей известных людей и чтобы не бояться силы, которая находится к услугам этой воли. Подобная норма представляет, следовательно, поведение только как относительно правильное, а именно: как средство быть в согласии с волею известных лиц и быть избавленным от силы, состоящей к услу­гам этой воли, не касаясь, однако, того, преследуем мы эту цель или игнорируем ее.

Всякая юридическая норма предписывает нам следовать из­вестному поведению, чтобы не идти против воли известных лиц и чтобы не страдать от их силы. Следовательно, она предписывает поведение только относительно правильное; она не говорит нам то, что хорошо, но только то, что предписано. Итак, юридическая норма есть норма, основанная на человеческой воле.

3. Юридическая норма есть норма, основанная на факте, что люди желают, чтобы они сами и другие принуждали себя следо­вать известному поведению.

Норма, основанная на факте, что люди желают, чтобы они сами и другие принуждали себя следовать известному поведе­нию, имеется налицо тогда, когда воля, на которой зиждется эта норма, относится не только к тем, которые отказываются от нее, но также и к желающим ее; т. е. когда эти последние желают, чтобы данной норме подчинены были не только другие личнос­ти, но и они сами.

Всякая юридическая норма обладает тем свойством — и юридическая норма — единственная, обладающая этим свой­ством, — что воля, на которой она зиждется, простирается даль­ше тех, от которых она исходит, господствуя в то же самое вре­мя и над ними.

«Тот, кто умышленно стащил вещь, ему не принадлежащую, виновен в воровстве». Эта норма основана не только на воле некоторых людей: каждый из них очень хорошо знает, что эта норма, простираясь на другие личности, одинаково относится и к ним самим. Здесь, может быть, могут заметить, что не всегда имеешь пред собой «право», когда люди желают, чтобы они сами и другие принуждены были следовать известному поведению; точно так же, например, как империя не происходит от происков бонапартистов во Франции. Но право не вытекает исключитель­но из воли; надо, «чтобы эта воля была основой нормы», т. е. чтобы к ее услугам была сила, могущая оказывать влияние на людей, к которым она относится. Если бы бонапартизм имел достаточно силы, то он в известное время свергнул бы респуб­лику и во Франции воцарилась бы империя «по праву».

4. Полагают, что юридическая норма обладает еще другими свойствами. Говорят, что главное свойство юридической нор­мы — то, что она может быть вынуждена или, более того, вы­нуждена особым образом — судебным вмешательством или властью государства.

Если этим хотят сказать, что всегда можно вынудить послу­шание юридической норме, то мы тотчас же заметим большое число случаев, когда этого не может быть. Так, в случаях банк­ротства или убийства нельзя вынудить послушание уже нарушенным юридическим нормам, но это не уменьшает их силы. Если под принудительностью понимать, что послушание юридичес­кой норме должно быть гарантировано другими юридическими нормами на случай ее нарушения, то нам стоит только подви­гаться от нормы гарантированной к норме гарантирующей и т. д., чтобы дойти в конце концов к нормам, действие которых не охраняется более никакой другой юридической нормой. Если не хотят признать юридическими те нормы, о которых идет речь, то нормы, которые они охраняют, тоже не смогут считаться та­ковыми, и, таким образом, если мы вернемся обратно, то не ос­тавим в силе ни одной юридической нормы.

Итак, если понимать под принудительностью юридической нормы только то, что воля должна располагать известной влас­тью, чтобы сделаться основой юридической нормы, то можно сказать, что принудительность есть составная часть юридичес­кой нормы. Но это свойство юридической нормы всегда прису­ще ей как норме и поэтому не требует особого упоминания.

Сверх того, говорилось, что неотъемлемым свойством юри­дической нормы является то, что она основана на государствен­ной власти. Но даже в тех случаях, где не может быть и речи ни о государстве, ни о государственной власти, все-таки существу­ют юридические нормы, например, у кочевых народов. К тому же всякое государство само по себе есть юридическое взаимо­отношение, т. е. основано на юридических нормах (которые, сле­довательно, не могут проистекать от его воли). Равным обра­зом, нормы международного права, призванного руководить волею «государств», не могут быть основаны на воле «одного государства».

Наконец, заявляли, что юридической норме присуще согла­сие с нравственным законом. Если бы это было верно, то можно было бы признать юридической нормой только одну из различ­ных юридических норм, которые непосредственно сменяются на одной и той же территории или которые действуют на различ­ных территориях, но поставлены в одинаковые условия, так как при одинаковых условиях может быть только одна норма, со­гласная с нравственностью. Было бы тогда также непоследова­тельно говорить о несправедливых юридических нормах, ибо если бы они были несправедливы, то они не могли бы быть юри­дическими нормами. Но на самом деле хорошо видно, что, если юридические нормы постановляют различно при одних и тех же условиях, то они, тем не менее, нормы юридические, и нет со­мнения, что наряду с хорошими юридическими нормами могут быть отвратительные.

5. Своим свойством быть нормой, основанной на факте, что люди желают, чтобы все члены общества, к которому они сами принадлежат, неизменно следовали известному поведению, юри­дическая норма отличается от всего другого, даже от того, что более всего похоже на нее.

Тем, что она основана на воле некоторых лиц, законная нор­ма отличается от нравственного закона (предписаний нравствен­ности), ибо этот последний не основан на факте, что люди жела­ют следовать известному поведению, но на факте, что это поведение соответствует конечной цели всякого человеческо­го поведения. Нравственными законами можно назвать следую­щие аксиомы: «Любите врагов ваших, благословляйте прокли­нающих вас, делайте добро ненавидящим вас, молитесь за тех, кто оскорбляет и преследует вас» или: «Поступайте так, чтобы правило вашей воли могло служить во всякое время принципом Для общего законодательства». Такое поведение есть поведе­ние правильное не потому, что другие люди желают, чтобы ему следовали, но потому, что оно соответствует конечной цели вся­кого человеческого поведения.

Тем же, что она опирается на волю личностей, юридическая норма отличается также и от обычая, так как этот последний не основан на факте, что люди желают, чтобы следовали известно­му поведению, но на том факте, что сами они поступают извес­тным образом. Это — обычай отправляться на бал в черном пла­тье и в белых перчатках, употреблять за столом нож только для разрезания, просить на танец, или, по крайней мере, на один тур дочь пригласившего вас, прощаться с хозяином и с хозяйкой дома, наконец, давать на чай прислуге, это — поведение правиль­ное не потому, что другие требуют его от нас — те, которые издают моду, даже не любят, чтобы она распространялась дале­ко, — но потому, что другие поступают точно так же и мы жела­ем «не отличаться», или «не привлекать на себя внимания», или «подражать другим».

Тем обстоятельством, что она основана на воле, относящей­ся одинаково как к тому, который желает, так и к тому, который не желает, юридическая норма отличается, с одной стороны, от произвольного приказания, которое касается только других, а с другой стороны, от намерения, которое касается лишь того, кто его имеет. Произвольным приказанием Кортец со своими испан­цами заставляет мексиканцев выдать их золото или шайка раз­бойников запрещает населению, пораженному ужасом, выдавать их убежище. В этих случаях, конечно, воля личностей предпи­сывает, но только другим, а не тем, от которых она исходит. Ког­да я решаю вставать ежедневно в шесть часов утра, больше не курить или окончить работу к известному сроку, то это личные намерения; и в этом случае также имеется на лицо воля личнос­ти, предписывающая правило, но только тому, от кого оно исхо­дит, а ни в коем случае не другим.

6. Принимая в соображение данные объяснения, смысл на­шего определения юридической нормы можно изложить следу­ющим образом: «Люди желают, чтобы все члены общества, к которому они сами принадлежат, неизменно следовали извест­ному поведению, и их власть достаточно сильна, чтобы воля их могла влиять на поведение людей данного общежития: если эти условия выполнены, то юридическая норма существует.

2.3. Государство

Государство есть юридическое взаимоотношение, в силу которого создается верховная власть в стране.

1. Государство есть юридическая норма.

Юридическим взаимоотношением называется отношение лица, долженствующего поступать известным образом (обязан­ный), по отношению к другому и в интересах этого последнего (имеющий право), отношение, определяемое юридическими нормами. Так, юридическое отношение ссуды есть отношение должника, связанного юридическими нормами о ссуде, к креди­тору, в пользу которого он ими и связан. Государство есть юри­дическое отношение всех лиц, подчиненных юридическими нор­мами высшей территориальной власти, к другим лицам, в пользу которых они этим нормам подчинены. В этом случае совокуп­ность правовладельцев одинакова с совокупностью обязанных; государство есть подчинение всех в пользу всех.

Здесь возразят, пожалуй, что государство есть юридическое лицо, а не юридическое взаимоотношение. Но совокупность людей может в одно и то же время быть юридическим лицом и юридическим отношением; это не противоречит одно другому; более того, государство в качестве юридического лица основа­но по большей части на своем свойстве быть особого рода юри­дическим взаимоотношением.

Закон опирается на то обстоятельство, что люди связали себя юридическим взаимоотношением с целью рассматривать всю свою совокупность как отвлеченную личность в ее внешних сношениях. Анонимное общество на паях есть юридическое лицо, ибо, а не хотя, оно есть особого рода юридическое взаи­моотношение. И то обстоятельство, что государство есть лицо, не только совместимо с его качеством юридического взаимо­отношения, но еще и покоится на сем качестве.

2. Это юридическое взаимоотношение — не добровольное. Добровольным юридическое взаимоотношение бывает в том случае, когда в силу какой-либо юридической нормы источник данного взаимоотношения обусловлен известными действиями со стороны обязанного стремлением осуществить это взаимо­отношение, например: наем обусловлен заключением договора. Недобровольным юридическое взаимоотношение бывает в том случае, когда источник юридического взаимоотношения не выз­ван подобными деяниями, например: патент выдается без како­го бы то ни было деяния со стороны тех, которых он связывает, и общественное возмездие преступнику не связано со стремле­нием последнего его осуществить.

Если бы государство было добровольным юридическим вза­имоотношением, то верховная власть имела бы силу только для тех жителей страны, которые ее признали. Но эта верховная власть существует для всех жителей страны независимо от того, признают ее или нет, так что это юридическое взаимоотноше­ние — не добровольно.

3. Сущность этого юридического взаимоотношения заклю­чается в существовании верховной власти в стране.

Власть в стране в силу юридического взаимоотношения яв­ляется в том случае, когда на основании юридических норм, ус­танавливающих это взаимоотношение, воля нескольких лиц или даже одного лица служит правилом для жителей страны. Власть эта становится верховной, когда в соответствии с упомянутыми юридическими нормами воля нескольких лиц является прави­лом для жителей страны в последнем счете, то есть если она берет верх в случае несогласия между разными властями. Верховной властью в данном случае называют не людей, на воле которых зиждутся действующие в стране юридические нормы, а высших их представителей, воля которых, в последнем счете, призвана служить правилом.

Нормы, на которых покоится юридическое взаимоотноше­ние, указывают лиц, воля которых в последнем счете служит правилом в данной стране, например: членов царской семьи на основании порядка престолонаследия, выборных людей на ос­новании известного способа избрания и т. д. Эти же самые юри­дические нормы определяют границы, в которых воля этих лиц служит правилом, но это ограничение могущества не наносит ущерба верховной власти, ибо не сказано, что верховный упол­номоченный есть в то же время и неограниченный.

Здесь могут возразить, что в федерациях союзные государ­ства не обладают верховной властью. Но на самом деле они ею обладают. Если, например, в Германской империи есть тьма дел, в которых верховные власти союзных государств должны под­чиняться верховной власти империи, то, с другой стороны, есть немало других дел, в которых верховная власть союзных госу­дарств царит беспрекословно. Пока есть такие дела, есть и вер­ховная власть в союзных государствах; если когда-нибудь такое положение вещей изменится, нельзя будет больше говорить о союзных государствах.

4. В качестве юридического взаимоотношения, в силу кото­рого в данной стране существует верховная власть, государство отличается от всех других, даже наиболее с ним похожих уч­реждений.

В качестве юридического взаимоотношения государство отличается прежде всего от царства Божия или царства правды — насколько мы вообще можем их себе представить — и затем от господства завоевателя в покоренной стране, которое может заключаться лишь в произвольных повелениях.

Будучи юридическим недобровольным взаимоотношением, государство отличается от союза лиц, который, допустим, уч­редил бы на основании взаимного договора верховную власть; оно отличается также от федераций, основанных на межсоюз­ном праве, где верховная власть вытекает из взаимного дого­вора.

То обстоятельство, что данное юридическое взаимоотно­шение создает власть в известной стране, отличает государ­ство и от общин кочевников и от церкви, ибо в первом случае власть распространяется лишь на людей известного происхож­дения, во втором — на людей определенной религии, но ни в коем случае — на всех жителей данной области. Наконец, то обстоятельство, что данная территориальная власть есть власть верховная, отличает государство от общин, от округов, от об­ластей, в последних хотя и существует территориальная власть, но она должна по самому смыслу учреждения подчиняться высшей власти.

5. Приняв во внимание предыдущие объяснения и данное определение юридической нормы, наше определение государ­ства может быть выражено так: Некоторые жители страны облечены такой властью, что их воля влияет на образ пове­дения других жителей данной страны; лица эти желают, чтобы воля некоторых людей, указанная известным обра­зом, была решающей в последнем счете и в известных пре­делах как по отношению к ним самим, так и по отношению к остальным жителям данной страны; если все эти условия имеются налицо, то государство существует.

2.4. Собственность

Собственность есть юридическое взаимоотношение, в силу которого в данном общежитии одно лицо располагает известной вещью в последнем счете.

1. Собственность есть юридическое взаимоотношение. Мы уже показали, что юридическое взаимоотношение есть отноше­ние лица, обязанного что-либо сделать (юридические нормы предписывают ему это) в пользу другого, имеющего на это пра­во (юридические нормы устанавливают это к его выгоде).

Собственность есть юридическое отношение всех членов данного общежития, лишенных права располагать всецело изве­стной вещью, к тому лицу или к тем лицам, в пользу которых сделано это праволишение. Совокупность обязанных гораздо более значительна, чем совокупность имеющих право; первая, например, заключает в себе всех жителей страны либо всех чле­нов племени, тогда как последняя заключает в себе лишь тех, в интересах которых выполнены известные условия, как, напри­мер, уступка, давность, захват.

2. Это юридическое взаимоотношение — недобровольное. Как мы уже показали, добровольное юридическое взаимоотно­шение бывает в том случае, когда юридические нормы требуют от обязанного известных действий, направленных к осуществ­лению этого взаимоотношения, когда же оно не обусловлено такими действиями, то юридическое взаимоотношение бывает недобровольным.

Если бы собственность была добровольным юридическим взаимоотношением, то были бы исключены из права распола­гать всецело известной вещью лишь те, кто согласился на это исключение. Но этого права лишены все члены данного обще­жития, например все жители страны или все члены племени, от их согласия или несогласия.

3. Сущность этого юридического взаимоотношения заклю­чается в том, что в данном общежитии одно только лицо распо­лагает известной вещью в последнем счете.

Если в силу юридического взаимоотношения и в данном об­щежитии одно лицо исключительно располагает известной ве­щью, то это значит, что данное общежитие лишено права распо­лагать этой вещью к выгоде этого лица, или, другими словами, что общежитие не должно препятствовать этому лицу пользо­ваться вещью по своему усмотрению и что оно не сможет вос­пользоваться ею против воли данного лица. Но в общежитии свойство располагать известной вещью исключительно может в силу юридической нормы быть разделено между несколькими лицами так, что некоторые из них — либо даже одно — распо­лагают вещью лишь с известной стороны (например, при праве пользования), а одно лицо — либо несколько объединенных лиц — располагают ею со всех остальных сторон.

В известном общежитии располагать известной вещью в пос­леднем счете дозволено тому, кто располагает ею исключитель­но и со всех сторон, на которые не притязают другие лица.

Это исключительное право располагать вещью в последнем счете дается нормами, на которых зиждется разбираемое юри­дическое взаимоотношение; они-то и решат, например, принад­лежит ли это право тому, кто обменяет одну вещь на другую. Те же самые нормы установят и пределы этого права; с одной сто­роны, право располагать вещью в конечном счете будет ограни­чено правами тех лиц, которые ею располагают сперва; с другой стороны, право это никогда не сможет перейти известные грани­цы, вне которых право на вещь не существует в общежитии. Нормы эти особенно важны в отношении следующих вопросов: во-первых, для выяснения того, могут ли располагать исключи­тельно и в последнем счете известными вещами одни только корпорации либо безразлично корпорации или лица; во-вторых, распространяется ли это право на всякого рода вещи либо оно ограничено известными категориями вещей.

4. В качестве юридического взаимоотношения, в силу кото­рого одно лицо располагает вещью исключительно и в после­днем счете, собственность отличается от всех других учрежде­ний, даже наиболее с ней схожих.

Тем обстоятельством, что она есть юридическое взаимоот­ношение, собственность отличается прежде всего от всех уч­реждений, где личность располагает вещью исключительно и в последнем счете либо благодаря духовному развитию окружа­ющих личность людей (как это было бы в Царстве Божием или в царстве разума, насколько мы его себе можем вообразить), либо благодаря единственно своей личной силе (как это часто бывает в покоренной стране).

То обстоятельство, что собственность есть юридическое недобровольное взаимоотношение, отличает ее от тех юриди­ческих отношений, в силу которых право располагать вещью исключительно и в последнем счете основано единственно на заключении договора и имеет силу лишь для взаимно договари­вающихся сторон.

Тем, что в силу юридического взаимоотношения кто-либо располагает вещью исключительно и в последнем счете, соб­ственность отличается от авторского права, которое не есть пра­во исключительно располагать вещью, хотя и есть исключитель­ное право особого рода; она отличается также от права другого лица на нашу вещь, по которому лицо в каком-либо общежитии может располагать вещью исключительно, но не в последнем счете.

5. Приняв во внимание предыдущие объяснения и определение юридической нормы, наше определение собственности может быть изложено так: Некоторые люди столь могуществен­ны, что их воля может влиять на поведение членов того общежития, часть которого они сами составляют; люди же эти желают, чтобы лицо, поставленное в известные усло­вия, не было ограничено другими в праве в известных преде­лах располагать вещью по своему усмотрению; равным об­разом, они желают, чтобы в тех же пределах никто другой не мог располагать этой вещью без согласия первого лица, причем оба располагают вещью лишь в той степени, в какой сила их права не перешла к третьему лицу, чья воля заменяет их волю. Ежели эти условия имеются налицо — собственность существует.