Алексей Щербаков
"СТРАННО, МОЙ ДРУГ, СРЕДИ СВОЛОЧИ СВОЙ"
Крушение мифов – вещь всегда болезненная. Особенно – такого грандиозного мифа, как "анархист Егор Летов". Еще бы – как ведь было здорово – наш человек в контркультуре! На каждого, надевшего майку "Г.О.", можно было смотреть как на потенциального сторонника. Песни Летова подчас оказывались решающим аргументов в убеждении колеблющихся, под эти самые песни выходили на акции, залезали на заводские трубы, захватывали заводоуправления. И вот теперь...
Газета "Завтра" (бывший "День"): из беседы Летова с Жариковым, мы узнаем, что никакой он не анархист, а национал-большевик. Теперь он полностью за русскую идею и увлеченно братается даже с теми, от кого многие патриоты брезгливо отмежевываются – с гитлеровцами-баркашовцами...
– И это тот самый человек, который написал "Общество Память"? – недоумевают его поклонники. – Что же с ним случилось? Какая муха укусила?
Да, обидно. За себя, и за песни его старые – тоже. И сознание, что многочисленные поклонники Г.О. отправятся не под черные, а под совсем иные знамена – тоже не вдохновляет.
Так в чем же дело? Версия, что это стеб – не канает. Достаточно почитать беседу Жарикова и Летова в "Завтра", чтобы понять – это всерьез. Еще одно легкое объяснение – "крыша поехала" – тоже ничего не говорит.
Что ж, попробуем разобраться. Как писала в "Новой газете" Оксана Афанасьева, песни Летова – это непрекращающаяся истерика. Причем, добавлю от себя – истерика интеллигентская. Или хипповская – как кому больше нравится. Тот, кто теперь говорит, что всегда сочувствовал "Красным бригадам", в своем творчестве удивительно миролюбив. "А убить он никого не звал. Разве что государство. И то – в себе" – замечает все та же Афанасьева Оксана. Вся агрессия Летова направлена на самого себя. В отличие, скажем, от Кинчева или Шевчука. Это первое.
Второе – Летов не стремился никого шокировать, он пытался – докричаться, объяснить, что в этом мире все не так, как надо, что он жить так не может и не хочет.
И третье. Ник Рок-н-Ролл как-то сказал о Летове: "Я бы с ним в разведку не пошел. Ему никто, кроме себя, не интересен".
Знакомое сочетание психологических черт. Где мы это видели? Правильно – Алан Паркер, фильм "Стена", музыка группы "Pink Floyd". Помните, как герой, обломившись на всем, хочет умереть (а разве не Летов возводил в культ суицид?), но не умирает, а перерождается – и выходит на сцену фашистским вожаком? Это понятно — когда понимаешь, что в этом мире "Того, что хотелось бы нам – нет"', но, в отличие от Шевчука, в возможность его изменить не веришь. Что остается? Либо умереть, либо принять гнусные законы этого мира. В принципе – это и есть смерть. Клиническая ли, или окончательная – кто знает...
Это можно оценить по беседе Летова с Жариковым. Она ужасна банальна, скучна до невероятия. Трескучие фразы на тему "мы вместе", проклятия всем рок-музыкантам, не разделяющим позиции "Дня", уверения, что мол "ща как подымемся, да победим"... Тоска, В таком состоянии уже безразлично, что проклинаешь. Уже не трогает, что "русская идея" в данной интерпретации – откровенно воняет. Что... Впрочем, что теперь? Каждый сходит с ума по-своему. И умирает – по-своему. Дальше? А ничего хорошего не будет. Либо Летов пойдет по этой тропе до конца – то есть сравняется с исписавшимся Жариковым, который давно уже перестал быть музыкантом (а был ведь – и каким!) Либо поймет, куда его занесло – и это будет еще один страшный облом. Но так или иначе – теперь Летову предстоит бороться с собственными песнями – которые остались, которые уже не забудешь, не сотрешь – от которых хоть сто раз отрекись – а они все равно будут звучать. И то, что Егор Летов эти песни создал, гораздо важнее, чем цвет знамен, под которыми он сегодня стоит. Потому что ведь все равно кто-нибудь, найдя старые пленки, услышит с них не "русскую идею", а все то же:
ДА БУДЕТ АНАРХИЯ!